Джони, оу-е! Или назад в СССР 2

Потом ещё и «Аппл» перехатят. «Линукс» тоже им отойдёт, хоть Линус Торвальдс вороде как когда-то был финном. Когда-то, ага…

Не стану я им пока мешать. Во-первых, не успею, а во-вторых, ядра и тело «Майкрософта» я знаю только до версии «XP». Можно было бы Америкосам встать поперёк дороги, отбивая у них хлеб насущный, но ведь они заподозрят меня в шпионаже. У них сидят и корпят над операционной системой тысячи наёмных «рабочих», а я вынырну, такой довольный, с уже готовым продуктом. Ага!

Британская контрразведка меня первая в оборот возьмёт, ибо у них с «пиндосами» планирование общее и Майкрософт работает и на Британское правительство тоже. А вот я выпрыгнул, как чёрт из табакерки. Хе-хе!

А поэтому сначала «разработаем» операционку «Эппл Дос», запатентуем восьмиразрядный компьютер «Эппл-1», «Эппа-2», а к тому времени, как получу патент уже и колледж закончу и патент получу. Только так нам будет счастье. А им не очень. Мы их возьмём качеством и разнообразием ассортимента.

Глава 30

Здание «Сомерсет Спешиал Скул» находилось на перекрёстке Шелтон-стрит с Арн-стрит, по адресу Шелтон-стрит семьдесят шесть — семьдесят семь. Это было длинное трёхэтажное строение из столетнего кирпича с большими зазеркаленными окнами, выходившими в узкий пешеходный проулок.

Фасад, выходивший на Шелтон стрит, изгибающуюся в данном месте, имел широкие двустворчатые двери, впускавшие посетителя в небольшой холл, имеющий один длинный коридор, четыре двери справа в коридоре вели в классные комнаты, левые в мастерские и химико-физическую лабораторию. Центральная дверь коридора вела в спортзал.

Второй этаж имел жилые комнаты для ста учащихся, менторов и учителей, а так же столовую. На третьем этаже, являвшимся мансардой в половину основного корпуса здания, находились кабинеты и жилые комнаты для администрации школы. Об этом мне рассказал Джон, пока мы летели в самолёте.

В Лондон мы прилетели с Джоном Сомерсетом около двух часов дня. Джон прямо с аэропорта куда-то позвонил, выбрал на стоянке такси и мы приехали на Шелтон-стрит. В холле школы нас встретил сонный охранник, вставший из-за стойки «ресепшена», когда Джон позвонил в дверной звонок.

— Добрый день, мистер Сомерсет, — сказал охранник. — Мистера Билла сегодня не будет. У него какие-то дела. Ключи от мастерских у меня имеются.

— Да, я знаю, вчера с ним разговаривал. Он уехал на озёра.

— Ну, да. Постоянно пропадает там. Замучил нас своей еврейской рыбой.

— Жена Билла — еврейка и ужасно любит готовить фаршированную рыбу. Билл, кстати, мой сын и твой дядя.

— Понятно, — кивнул головой я.

— Это — наш дневной охранник. Его зовут — Самуил. Он тоже еврей. Живёт он тут на втором этаже вместе с женой и сыном, который учится здесь же. Как, впрочем, и другие дети членов нашей общины. Они все живут на втором этаже.

Сомерсет рассказал, что для того, чтобы разрешили школу, в которой дети получали стандартное образование в ускоренном порядке, энтузиасты сплотились в «Общину», и сами обучают своих и чужих детей. Однако в школе есть и профессиональные преподаватели. Они работают по контракту и осуществляют контроль знаний. Некоторые дети, с какими-нибудь отклонениями физического и умственного развития, учатся дистанционно, и сдают экзамены по почте.

Потому, что преподаватели лишь принимают экзамены, а учителя-члены общины не получают зарплату, а наоборот, платят за проживание, «концы с концами» школа кое как сводит. Правда, за счёт выпускаемой школой продукции — неплохой кухонной мебели. Во дворе между двумя рядами зданий расположенных на Шелтон-стрит и Беттертон-стрит имелись школьные склады материалов и готовой продукции.

Мастерские мне понравились.

— Начнём всё с нуля, — подумал, вздохнув я. — Электро-гитары, усилители, колонки, «примочки», микшеры. Кстати, с микшеров можно начать. Хотя, нет! Нужно начать с синтезаторов-сэмплеров, а то скоро кто-то в Англии такой выпустит и Питер Габриэл с ним запишет свой третий альбом.

Мой синтезатор-семплер, собранный без единой микросхемы, мог не только синтезировать, но и записывать внешние звуки и проигрывать их с любой частотой, в том числе и в виде аккордов и запоминать до тридцати шести тактов любых звуков. Правда он был размером с небольшой холодильник, но и фиг с ним. Он спокойно подключался к клавишам и управлялся с них. При наличии микропроцессоров, габариты аппарата уменьшатся до размеров небольшого чемоданчика. А если не уменьшать, то семплер сможет запоминать не тридцать шесть тактов любых звуков, а сколько угодно много. Всё будет зависеть от размеров аппарата. Правда процессоры 8008, вышедшие в семьдесят втором году сейчас стоят около тридцати долларов (а стоили сто двадцать). Вот и считайте… Хе-хе! Если учесть, что первый семплер с успехом продавался за пятьдесят тысяч зелёных денег, то тысячи три долларов на один из них я бы потратил.