Джони, оу-е! Или назад в СССР

Математичка обвела класс взглядом и остановила его на мне.

— Так, Женя Дряхлов, иди к доске. Я вышел с гордо поднятой головой. По классу пробежали смешки.

— Пиши уравнение «два икс плюс пять равно два икс плюс двенадцать». Можешь его решить?

— Оно не решаемо, — покрутил головой я.

— Почему?

— Потому что равенство «ноль умножить на икс» не может равняться семи.

— Начни решать.

Я перенёс известное в правую часть уравнения, неизвестное в левую.

— Всё правильно. Значит — множество корней данного выражения пусто. Садись Женя.

— О! Прогресс! Мы уже просто «Женя»! Чух-чух, чух-чух, чух-чух… Поезд движется до станции «Уважение», — мысленно похихикал я.

Даже Симонов встретил меня уважительным рукопожатием.

Следующим уроком было черчение, начавшееся у нас только в этом классе, и я передохнул, хотя смог бы, наверное, изобразить врезку куба и конуса. Всё, что касалось рисования, я любил. А следующим уроком оно и случилось. Тут я тоже отдыхал.

Зато на физкультуре физрук, вероятно выдранный за отсутствие на педсовете, пытался меня унизить, вызвав на подтягивание, но был сильно удивлён, когда досчитал до пяти. Получилось, что я тут же, без тренировки, выполнил норматив серебряного значка ГТО для шестиклассников.

Физрук нерешительно осмотрел меня, ощупал моё тело и заставил отжиматься от пола. Тоже пять раз… Он почесал затылок. Размялись в зале и пошли бегать шестьдесят метров. Дорожка была проложена по асфальту вдоль нижнего торцы школы. Бежали в паре с Мишкой.

— Извини, дружище, но я тебя обгоню, — сказал я ему.

— Ну, попробуй, — усмехнулся Мишка.

Он в пятом классе обгонял всех. Тут обогнал его я.

— Девять и ноль, девять и две, — сказал физрук. — Оба выполнили норматив ГТО на золотой значок! Молодцы! На следующем уроке будет кросс полтора километра. Кто пробежит, выполнит норму золотого значка.

— А кто не добежит? — спросил Лисицын.

— Пробежишь тысяча метров, получишь серебряный значок — тоже почётно.

Лисицын поскучнел.

Я бегал по лесу от дома до «Энерготехникума» потом по верхней тропке до обрыва к морю и вдоль него вниз к точке старта два раза. Это, по моим расчётам составляло два километра. Первый отрезок шёл в небольшой но затяжной подъём, второй — почти по горизонтали, но извилистой тропой с небольшими перепадами высот, третий под большим уклоном вниз. Хороший маршрут именно для кросса. Думаю, по нему мы и побежим. Мне он нравился, и я был готов.

— Так мы, что, все на ГТО будем сдавать? — спросил кто-то из девчонок. Я не видел, кто, так как продолжал разниматься, выполняя упражнения на подтягивание коленей к груди и к плечам.

— Нет, не все. Только те, у кого результаты будут близки к нормативам. У кого результаты будут выше, могут выступить на районных соревнованиях в составе нашей сборной. Так что старайтесь.

— Да ну, вот ещё! — проныл тот же голос и я узнал голос Наташки Дыбы.

— Возвращаемся в зал, ждём звонка и только потом переодеваемся.

— А можно мы сразу домой? — спросил Мишка. — У нас и портфели с собой.

— Можно. Дряхлов, подойди!

Я подошёл.

— Ты, Дряхлов, у кого-то тренируешься?

— Самбо и бокс, мои тренировки.

Физрук вскинул в удивлении брови вверх и скривился.

— Ну, какой тебе бокс, Женя? Или самбо? Ты же лёгкий, как бабочка. Тебе летать надо. В высоту прыгать. Как у тебя с прыжками?

Я мысленно хмыкнул, но и согласился. Правильно они видели мою конституцию. И я был с ними полностью согласен, только жить хотелось, не пресмыкаясь и не унижаясь перед таким, как Кепов и Рошкаль. Кстати, в лице последнего я получил настоящего врага. Может быть, сидя в тине, было и безопасней, и Женька, возможно и просидел бы в ней, как и многие «травоядные», но мне с моим менталитетом, пресмыкаться не хотелось. Не мог я быть униженным и оскорблённым. И это не была гордыня. Мне так кажется…

— Я не знаю как у меня с прыжками, — пожал я плечами. — Мы же ещё и не прыгали в высоту толком.

— А приходи сегодня на факультатив. Мы прыгать будем.

— Я с бокса сегодня часов в семь приду.

— А мы как раз с семи и занимаемся. Приходи.

В голосе физрука промелькнули просящие нотки, а глаза светились надеждой. Он улыбался.

— Хороший он мужик, — подумал я и сказал. — Приду, конечно. Уроки побоку!

Физрук встрепенулся и повёл в сторону глазами.

— Ты, Женя, это… На уроки повнимательнее… Ты, похоже, разозлил тут многих. Я на педсовете не был, но школа гудит, как растревоженный улей. Учителя, то есть, гудят, как пчёлы. Гляди закусают.

— Погудят-погудят и успокоятся, — махнул я рукой. — А домашнюю работу я сделаю и к урокам подготовлюсь.

— Ну, молодец! Приходи вечером. Я тебя со старшими ребятами познакомлю. Может пригодиться. Спортсмены друг за друга горой стоят.

Глава 18

Удар-удар, нырок, уклон-уклон, подход-джеб, нырок. Удар-удар, нырок. Отход-отход, удар-удар. Я работал в среднем темпе, но дыхания на третий раунд не хватало, и я начинал замедляться и отдавать центр ринга. Но противник не торопился зажимать меня в угол, как я не затягивал его за собой. Он шагал в сторону и продолжал гонять меня вдоль канатов. А нырять и уклоняться я уже устал. Гонг!