Джонни-ангел

— Никто мне не говорил, что нельзя, — ответил Джонни. — Кроме того, Бекки по-прежнему вспоминает меня через каждые десять минут.

— Я в этом не сомневаюсь. Она действительно любила тебя, Джон, — тихо сказала Элис. «Любила и продолжает любить», — хотелось ей добавить, но она сдержалась. Не стоило напоминать Джонни о том, что он потерял. Ей не хотелось расстроить его нечаянно сорвавшимся словом — особенно сейчас, когда он был так рад и счастлив за свою возлюбленную.

— Мне кажется, им хорошо вместе, — с воодушевлением продолжал Джонни. — Баз очень внимателен к Бекки. Кроме того, он пытается уговорить ее попробовать добиться стипендии в Калифорнийском университете, в котором учится сам. Бекки обещала подумать, но она боится, что ничего не выйдет, а между тем для нее это был бы отличный шанс. Да и в том, что ей, в конце концов, дадут стипендию, я почти не сомневаюсь. Бекки всегда была умной девушкой и неплохо училась… — Джонни опустился на стул напротив Элис и пристально посмотрел в глаза матери. — Ну а как отец сегодня? Вы помирились?

— Элис вздохнула:

— Нет. То есть не совсем. Джим снова вернулся домой поздно… Что ж, хорошо, что, по крайней мере, сегодня он не был пьян. — Говоря это, она чувствовала себя немного неловко. Не стоило обсуждать отца с его сыном, но потом Элис подумала, что Джонни уже достаточно взрослый и способен все понять правильно. Тем не менее она все же не стала делиться с ним своими подозрениями насчет того, что у Джима, возможно, появилась другая женщина, к которой он ездил сегодня после работы. Или вместо работы.

— Будь с ним помягче, мама, — попросил Джонни. — Он переживает не меньше тебя. Просто он не знает, что делать.

— Не пить — вот что делать! — взорвалась Элис. — Ему давно нужно было бы обратиться в организацию «Анонимные алкоголики», но теперь… Даже не знаю, будет ли от этого какой-нибудь толк.

— Может быть, он и обратится… Я надеюсь, что вчерашняя авария заставит его взяться за ум.

— Жаль, что твой отец не взялся за ум пять лет назад, когда едва не утопил Бобби. А лучше — еще раньше. Теперь-то, пожалуй, уже поздновато, — промолвила она с горечью, и Джонни сразу погрустнел.

— Ты должна дать ему шанс, мама, — сказал он твердо, а секунду спустя дверь отворилась, и в кухню вошел Джим. Элис уже открыла рот, чтобы ответить Джонни, но, увидев мужа, оборвала себя на полуслове. Она думала — Джим давно спит, но ему вдруг захотелось что-нибудь съесть.

— Снова беседуешь сама с собой? — спросил он, и его голос прозвучал устало.

Джим уже давно заметил, что его жена ведет себя странно — разговаривает вслух, спорит, жестикулирует. Он не допускал и мысли, что Элис сошла с ума, но легкое нервное расстройство, вызванное пережитым горем, вполне могло у нее начаться.

— Я считаю, что тебе нужно посоветоваться с врачом, — сказал Джим и, достав из холодильника баночку йогурта, снова ушел наверх. А еще несколько минут спустя Элис, поцеловав Джонни и пожелав ему спокойной ночи, тоже отправилась в спальню.

Войдя в комнату, она легла рядом с мужем и выключила лампу. Некоторое время они лежали молча, потом Джим сказал, не поворачивая головы:

— Как себя чувствует Шарли?

В его голосе прозвучало искреннее беспокойство, но Элис не смягчилась.

— Она проспала всю вторую половину дня, — ответила она. — Утром, когда она проснется, можешь сам у нее спросить.

Но Элис знала, что сделать это ему будет нелегко. Весь сегодняшний день Джим специально построил так, чтобы не встретиться с дочерью даже случайно. Ему было очень стыдно за то, что он совершил, и он боялся не только разговаривать с дочерью, но даже видеться с ней. Правда, он попросил у Шарли прощения, когда вез ее из больницы домой, и она ответила, что нисколько на него не сердится, однако Джиму не стало от этого легче. В отличие от дочери он прекрасно понимал, что последствия аварии могли быть куда серьезнее и что им обоим здорово повезло. Шарли же куда больше беспокоило не собственное здоровье, а ситуация дома, поэтому она снова стала благодарить отца за то, что он приехал к ней на игру, а потом повез в кафе. Все это она говорила совершенно искренне, однако Джим только острее ощутил свою вину.

— Хорошо, поговорю с ней завтра, — согласился он и, повернувшись на бок, зарылся головой в подушку. Джим, однако, не заснул. Чуть не до самого утра он лежал без сна и, глядя в темноту, думал о своей жизни, которую своими руками пустил под откос.

Утром ему так и не удалось поговорить с Шарли. Когда он проснулся, она еще спала, и Джим не стал ее тревожить. Элис ушла в церковь, поэтому, когда он спустился в кухню, то застал там одного Бобби. То есть он думал, что его сын сидит там один. На самом деле Бобби разговаривал с Джонни, но, заслышав шаги отца, сразу замолчал.