Джонни Болт. Эпизод 1. Линда

Её звали Зенеди. Она была постарше Хлои, кроме того, уступала той и лицом, и фигурой. Был у неё и еще один минус. Негр по имени Самбо. Её муж. Зенеди принадлежала к числу домашних рабов. Она не работала на плантации, а занимаясь обслуживанием вилы. Вряд ли бы Джонни решился связаться с ней, но в этот раз инициатива исходила не от него. Юноша начал замечать со стороны женщины недвусмысленные взгляды, исходящие в его адрес. То обстоятельство, что Зенеди постоянно находилась на Виле, с одной стороны упрощала задачу, а с другой таило в себе, лишнею опасность. Уединиться с рабыней было проще, но здесь юношу мог запросто застукать отец, тогда как на плантации он практически не появлялся. На помощь Джонни, как это кощунственно и не прозвучит, пришла церковь, естественно, что не на прямую, а косвенно. Каждое воскресенье Болты ездили в город на проповедь. Вместе с дорогой это мероприятие занимало у них не менее четырех часов. Посчитав, что этого времени ему будет вполне достаточно, молодой человек стал с нетерпением ожидать ближайшего воскресного дня. Прикинувшись, что ему нездоровится, Джонни убедил отца, ехать на проповедь, без него. Как только Болт старший покинул плантацию, юноша потребовал от Зенеди подать ему в комнату бутыль с вином. Продолжая изображать больного, он встретил вошедшую служанку лежа в постели. Грациозно нагнувшись, так, что б вырез её платья оказался на уровне глаз молодого хозяина, рабыня поставила графин на прикроватную тумбу.

– «Послушай Зенеди, может, составишь мне компанию», – прошептал мнимый больной. В ответ служанка одарила его таким взглядом, что и слепому бы стало понятно, что эта дама явно не станет строить из себя недотрогу. Молча кивнув, она присела на краешек кровати. Казалось бы, и черт с ним с вином, к чему лишние прелюдии, но Джонни слегка разволновался, ведь для него это должно было произойти в первый раз. Ему просто необходимо было выпить, хотя бы немного для храбрости.

Вот только завершить начатое, в этот день ему не удалось, проведение решило сыграть с ним в злую шутку. Вкус запретного плода, несмотря на всю близость, остался не изведан. Когда Зенеди уходила из кухни с вином, она не заметила, как в помещение с охапкой дров вошел её муж. Зато Самбо, видел, куда направляется его благоверная. Не заподозрив ничего плохого, и уверенный, что жена через несколько минут вернется обратно, раб решил дождаться её. Но прождав около двадцати минут, темнокожий невольник почувствовал неладное. Врываться в комнату молодого господина обманываемый муж побоялся и обратился к Элизабет, бывшей кормилице Джонни. Старая негритянка, несмотря на своё социальное положение, пользовалась огромным авторитетом у всех без исключения жителей плантации. Сам Болт старший старался лишний раз не связываться с ней. Услышав от Самбо, что ее юный воспитанник, созрел раньше времени и развлекается отнюдь не детскими забавами, старая служанка опрометью кинулась в комнату сорванца.

Бесцеремонно ворвавшись внутрь, она застала Джонни за таким пикантным занятием, как поглаживание груди полуобнаженной Зенеди. Словно позабыв, кто является хозяином, а кто рабыней, Элизабет принялась безжалостно дубасить своего молодого господина, случайно прихваченным с собой кухонным полотенцем. Обзывая его при этом паскудником и прочими не хорошими словами. Досталось от неё и чрезмерно податливой молодой негритянке. После того как виновные были наказаны, а страсти утихли, Элизабет, постаралось сделать так, что б о происшедшем не стало известно старому массе. Ведь, юношу, которого, она вскормила собственной грудью, старая женщина любила, как родного сына и не могла желать ему зла. Вот только обманутый муж, хоть и поклялся экономке, что будет молчать, на самом деле не собирался оставлять это в тайне.

Лишь только хозяин плантации вернулся из церкви, Самбо тотчас пожаловался на домогательство юного массы к своей супруге. Старый Болт пришел в дикую ярость, не помня себя, он схватив трость, бросился на поиски сынка. Благо, того вовремя предупредили, иначе без кровопролития точно не обошлось. Три месяца после этого отец и сын жили как на ножах, естественно, что на это время Джонни был отстранен от управления плантацией. Иметь в своих руках власть, а потом взять и в одночасье лишиться её. Кому такое понравится? Не найдя другого выхода по возвращению утраченных позиций, юноша решил пойти на обман. Точнее даже не на обман, а на святотатство. Вооружившись в один из вечеров Библией, юный плут, заявился в отцовский кабинет. И не краснея, положив руку на священное писание, призывая при этом в свидетели всех святых, он с легкой дрожью в голосе, заявил, что на самом деле его оклеветали. Поверить в то, что его единственный сын способен на столь гнусную ложь, старший Болт, был не в силах. Поэтому Джонни был тут же оправдан по всем статьям, а ревнивый раб, подвергся розгам. При этом выпороли его столь основательно, что он лишь чудом остался жив.