Джонни, будь паинькой

Вылезаю из бассейна, Сантьяго протягивает мое полотенце. Я оборачиваю его вокруг себя.

— Ого, похоже, ты всю ночь не спала, — продолжает Сантьяго, изучая мое лицо.

Знаю, что выгляжу ужасно. Никакого тональника не хватит, чтобы спрятать темные круги под глазами, поэтому очень здорово, что мне сегодня никуда не надо выходить.

Мысли возвращаются к Серенгети и тому, как этим утром должна чувствовать себя она.

— Опять тусовалась с Джонни? — нахально спрашивает Сантьяго.

— Что? Нет! — возмущенно отрезаю я.

— Видел ваши фото в газетах, — дразнится он. — Чудесный романтический вечер в «Плюще» в прошлые выходные. Попалась, подруженька!

Равнодушно смотрю на Сантьяго. Игривое выражение на его лице быстро сменяется на озабоченное.

— Эй, все хорошо?

— Отлично, — отмахиваюсь я. — Хотя от заплывов руки отваливаются.

— Сколько кругов намотала? — Мы продолжаем обсуждать плавание, пока я не ухожу, чтобы принять душ.

Вскоре после этого из спальни Джонни появляется блондинка. Я на кухне слышу ее шаги по лестнице. Увидев меня, она трусит.

— У тебя все нормально? — интересуюсь я. — Может, вызвать такси, чтобы отвезти тебя домой?

— Было бы здорово, — отвечает она, рыская глазами по обстановке, чтобы впитать детали. — Ух ты, ничего себе вид. — Девица проходит в гостиную, пока я мчусь в кабинет — звонить в службу такси. Не могу даже помыслить о том, чтобы разбудить Дейви, только не после этой ночи.

Выйдя из кабинета, вижу «гостью» на веранде. Она разговаривает с Сантьяго. Хихикает и поглядывает на него, дразняще заправляя длинные светлые волосы за уши. Я вслушиваюсь, но из спальни Джонни по-прежнему не доносится ни звука. И я высовываю голову наружу.

— Машина будет через десять минут.

— Класс, спасибо. — Она лучезарно улыбается мне. — А мы ходили в одну школу, — добавляет она потом, тыкая в Сантьяго. — Он мне так сильно нравился!

Тот усмехается, наслаждаясь лестью.

Позже, когда такси приезжает за ней, Сантьяго громким шепотом спрашивает о Серенгети:

— Она наконец убралась отсюда?

Пожимаю плечами.

— Ну да же? — настаивает он. Молчу. — Да! Никаких больше собачьих какашек! — Сантьяго в экстазе.

Я ухожу в дом.

В полдень я чаевничаю на кухне, и наконец-то появляется Джонни.

— Привет! — здороваюсь я, удивленная, несмотря на то, что знала, что рано или поздно он спустится. Я вскакиваю. — Кофе хочешь? Или чаю?

— Наверное, чаю, — хриплым голосом отвечает Джонни. Двигает стул, скрежеща ножками по полу. Мерзкий звук проходится по голове будто пилой.

— Ой, — вздыхает Джонни, присаживаясь.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Голова покоится на одной из ладоней, взгляд полон горечи.

Печальная улыбка — от меня. Сожалеющая — от него.

— Ну и облом, — говорит Джонни.

— Можно и так сказать, — соглашаюсь я.

Он вздыхает, пока я наливаю кипяток из чайника в его кружку.

— Молоко? Сахар? — Раньше не приходилось делать для него чай.

— Молоко. Хотя давай и сахар, — сразу передумывает он. — Один кусочек.

Приношу кружку на стол и выдвигаю стул так, чтобы не травмировать скрипом обе наши головы. Сажусь, баюкая свою чашку в ладонях.

— Хочешь об этом поговорить?

Он опять вздыхает.

— Не особенно. Куда она делась?

— На такси уехала. Ой, — вдруг перебиваю сама себя, — ты имел в виду Серенгети или…

Он мотает головой, без тени улыбки.

— Не знаю, как ее зовут.

— Сантьяго учился с ней в одной школе, могу выяснить, если нужно.

— Да ну, реально? Нет, спасибо. — Иронический взгляд в мою сторону. — Не думаю, что мы еще увидимся.

— Ну, — продолжаю я, — Дейви отвез Серенгети домой, если ты об этом спрашивал.

— Отлично. Круто.

Некоторое время оба молча прихлебываем чай, потом я открываю рот.

— Хочешь, чтобы я что-то уладила?

— С кем?

— С Серенгети.

— Нет.

— Уверен? То есть, знаю, посылать цветы не в твоем стиле, но…

— Уверен, — перебивает он.

— О. Ну тогда ясно.

— Слушай, — разъясняет он, — все кончено. Она становилась слишком прилипчивой. Рано или поздно все бы так или иначе завершилось.

Я встаю, чувствуя, что разочаровалась в нем, хотя не слишком-то люблю Серенгети.

— Что это с тобой? — интересуется он слегка раздраженно.

— Ничего. — Я ставлю свою кружку в мойку. Осуждать Джонни — не моя работа.

— Да нет, — настаивает он.

— Правда ничего. — Поворот к нему, улыбка. — Может, еще чашечку чая? Или что-то другое?

— Нет. — Джонни с шумом отталкивает свой стул и встает. — Мегера, я такой, какой есть. И не собираюсь меняться — ни ради тебя, ни ради Серенгети, ни ради кого-то еще.

Киваю.

— В курсе.

— Прокачусь-ка на байке, — сообщает Джонни.

— А где он? — уточняю я, припомнив, что прошлой ночью он вынужден был оставить мотоцикл.

— Хм-м. Не знаю. В одном из тех клубов должны знать. Потряси парковщиков поблизости.

— Все сделаю, — обещаю я, и он не сомневается, что это так.

— Возьму «Хеллкэт», — решает Джонни. Это он о своем втором мотоцикле.

После этого я поднимаюсь к себе в комнату. Маленький белый пакет из аптеки все еще на полу возле шкафа. Сижу на кровати и неотрывно пялюсь на него. Знаю, что не следует заглядывать туда, но любопытство меня убивает. Нужно поскорее избавиться от улики.