Джонни Депп. Ты – то, что ты делаешь

– Один Безумный Шляпник чего стоит… А есть еще Вилли Вонка, Джек Воробей, Мордехай, Барнабас Коллинс из «Мрачных теней»… Да вы даже Трампа играли в пародийном телефильме(речь о 50-минутной комедии «Искусство заключать сделки», 2016–прим.).Как все эти странные образы уживаются внутри вас?

– А вы еще забыли придурковатого детектива Гая Лапонта из дилогии Кевина Смита (имеются в виду комедийные ужастики «Бивень» и «Йоганутые», 2014 и 2015 гг. – прим.) Да, мне в последние годы дико везет на невероятные роли. Это очень интересно. В этом, конечно, большая заслуга Тима Бертона, который дал мне первую подобную роль – Эдварда Руки-Ножницы.

– Ну, с Бертоном у вас уже почти 30–летний союз… Вы можете сказать, что за это время вы оба изменились? Изменились ли ваши профессиональные взаимоотношения?

– У нас полное взаимопонимание. И, разумеется, я готов играть любую роль, которую предложит мне Тим. Даже саму Алису. Не говоря уже о Шляпнике… Тим идет на мощные компромиссы во время съемок и при этом умудряется оставаться в рамках своего уникального стиля. У нас с ним не бывает конфликтов. Хотя, признаюсь, иногда я задумываюсь: «А что если сейчас, именно в этот раз, я не смогу угодить ему?»

– Раз вы сами упомянули «Алису в стране чудес», то не могу не задать вопрос – а правда ли, что для Шляпника вы сами придумали грим?

– Не полностью. Только несколько элементов: рыжие волосы, разноцветные глаза и фиолетовые «мешки» под ними. Я предложил это Тиму еще до начала съемок первого фильма, он утвердил. Но, естественно, так было не всегда. Помню, для «Сонной лощины» я нарисовал эскиз, в котором у моего героя длинный фальшивый нос… Тим покрутил пальцем у виска и не одобрил идею.

– Последняя на сегодняшний день ваша совместная работа «Мрачные тени» вышла в 2012. Писали, что сыграть Барнабаса Коллинса было вашей многолетней мечтой. Так ли это?

– Еще с тех пор, как я был подростком. Все любили Барнабаса и я тоже. Где-то дома у меня даже есть фотография, на которой я в возрасте лет семи стою рядом с плакатом сериала. И я был инициатором проекта, купив права на экранизацию вместе с Тимом.

– Ваши дети смотрели все фильмы Бертона с их папой в главной роли? Есть ли любимый персонаж?

– Думаю, им больше нравится Эдвард Руки-Ножницы. Они почему-то его ассоциируют со мной. Они ему сопереживают, думая, что их папа по-настоящему такой одинокий. Один раз я даже видел, как Лили-Роуз плакала во время просмотра фильма по телевизору.

– Насколько сложно играть реальных, обычных персонажей, например, в фильмах «Черная месса» или «Превосходство»? После целой обоймы чудаковатых героев?

– Сложно не позволять себе вольностей, не импровизировать. Потому что в случае с «Черной мессой» я играю реально существовавшего человека и как-то менять его образ под себя нельзя. Нельзя вносить правки в сценарий, даже если сильно хочется. Нужно следовать характеру. И, конечно, это гораздо сложнее. Хотя кажется наоборот.

– Вы, пожалуй, самый часто меняющий свою внешность актер из ныне существующих. Персонажей с вашим реальным лицом, не тронутым вычурным гримом, значительно меньше. Не устали еще постоянно носить новые и новые маски?

– Я уже много раз говорил, что люблю менять внешность. Мне кажется, не меняющееся из фильма в фильм лицо может в какой-то момент утомить зрителя. Оставаться всегда одинаковым – оставаться в безопасности. А я люблю рисковать и приводить продюсеров в какое-то замешательство. Мне нравится, когда они боятся моего нового персонажа. Не в смысле страха, а в плане «примет ли его публика?»