Джонни и «Зов предков»

Как раз вернулся Стив, быстро обернулся. Умница, кроме пакета, принёс пятилитровую бутыль воды, всё поставил на стол и пошёл к ребятам.

— Прощай, свободный, — не вставая, сказал Джон. Он не собирался его провожать, — в следующий раз просто приходи сюда, ребята сразу меня позовут, если я ещё буду жив, — грустно улыбнулся Джонни.

Парень взял пакет и воду, сказал, — благодарю, вожак, я приду снова, если буду жив. Прощай.

Фил ушёл, и Джонни нехотя поднялся — пора было идти на второй за день укол. И не то, что уколы были болезненными, Джона раздражала напряженность Цербера, его тревога. Прям отец родной, блин, с полным шприцем отравы! Но дело, видимо, действительно серьёзное и очень важное для Эрхуфа — Джонни его первый «крестник». Джонни его отношение непонятно — он не испытывает ничего особенного, только появилось лёгкое головокружение сразу после инъекций и усилился аппетит.

Вот с этим у них всё заведено по-военному — война войной, а обед по расписанию. Ибо режим дня основа не только крепкого здоровья, но и воинской дисциплины. Переждав слабость после укола, Джон прямым ходом направился в штаб-берлогу, по совместительству столовую. Чен радует парней горячим, в столовке собрался кворум. Ведь опоздавшим — консервы. Джонни взял у Брюса чашку с похлёбкой и занял первое освободившееся место за столом. М-м-м! Только вот галеты эти уже достали, им бы пекарню! Но пока ладно и так, а там видно будет.

Отобедав и придя в хорошее настроение, Джонни собрался было на выход, но перехватил внимательный взгляд Чена. На что-то парень готов решиться. Джон не спеша налил ещё одну кружку кофе и вернулся за стол. Прихлёбывал кофе, не торопясь, как будто о чём-то задумавшись. И совсем не удивился, когда Чен, дождавшись ухода бойцов, сел за стол напротив него. Джон «удивлённо» поднял на него глаза.

— Джон, возьми меня в отряд, — сказал Брюс.

— Ага, — улыбнулся Джон, — ты знаешь, сколько и как проходила наша подготовка?

— Мне нельзя возвращаться в сборный пункт, — потупившись, проговорил Чен, — а если я не вернусь, меня будут считать дезертиром.

— Не будут, — успокоил его Джон, — штаб сгорел вместе с твоим предписанием.

— Тем более, — Чен упрям, — тогда я просто крыса — без документов, без дома, без родных.

— Но у тебя же есть отец! — не понял его Джон.

— Ну, приду я к нему, и что скажу? — глухо проговорил Чен, — папа, я убежал, спаси меня? Нет, я хочу сказать — папа, я стал воином, дай мне твой препарат.

Джон поперхнулся кофе — что там комбинировал Карл? Умора!

— Ты пойми, это судьба! — горячо заговорил Чен, — моего брата похитили, и его убил «Зов». И меня похитили…

— И «Зов» тебя убьёт, — тихо проговорил Джонни, — это обязательный финал курса, все проходят через клиническую смерть.

— Я готов, — Чен очень упрям, — я пройду через всё, и отец даст нам препарат, чтобы мы стали сильнее всех. А став сильнее, я пройду вашу подготовку.

— Брюс, дружище, — мягко улыбнулся Джон, — «Зов» не даёт силы, он их приумножает.

— Я многое умею, Джонни, — Чен улыбнулся в ответ, — то, чему вас не учили и не могли учить. Управлять своим духом. Концентрироваться в нужное время и расслабляться, сберегая силы.

— Брюс, ты, наверное, не понимаешь, — спокойно сказал Джонни, — у нас не спорт, нам нельзя расслабляться.

— Джонни, Джонни, — покачал головой Брюс Чен, — ваше напряжение убивает вас вернее врага, оно от страха или привычки. Но ты прав — это умение даётся не сразу. Для начала я научу тебя отдыхать.

— Чему научишь? — Джону показалось, что он ослышался.

— Отдыхать нужно не только телом, но и духом, — как не заметил вопроса Чен, — твои ребята кричат во сне, их посещают кошмары, угнетая души. Спать ещё не значит отдыхать. Медитация — маленькая смерть. Не удивляйся, в идеале человек должен закончить свой путь последней медитацией, соединяясь с мировым духом. Но даже лишь приближаясь к нему, мы лечим наши души, наполняем их его светом и силой.

Что повлияло на решение Джона? Убеждённость Брюса, его спокойная уверенность в своих словах. И этот узкоглазый шкет взаправду очень хорошо дерется даже для шакалов, а о жандармах и речи нет. И Джонни сказал, — давай попробуем.

Чен устроился на полу, поджав под себя ноги, Джон, чувствуя себя идиотом, расположился в той же позе напротив. Чен ласково взглянул в его глаза, и Джон не мог, не хотел отвести взгляд. Они сидели так, Джону показалось, что целую вечность. Добрый покой заполнял его, согревая каждую клеточку тела, освещая каждый уголок его души.

— Теперь закрой глаза и вспомни самое счастливое мгновенье своей жизни, — добрый голос как будто проникал в сознание напрямую, — одно лишь мгновенье вспомни и останови его, живи в нём.

Джонни отмотал лету памяти в самое начало в поисках этого мгновенья, но будто какая-то пружина вернула его назад, и перед его внутренним взором появилась Люси. Она ему улыбнулась тогда, впервые в его жизни. И это мгновенье послушно остановилось, Джон не смог бы оторваться от её улыбки…