Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра

– Делать мне больше нечего. Хотя погоди…

Оклендхайм-младший вызвал монитор невидимого магического компа и написал в строке поиска:

«Дистанционное обучение музыке».

Как обычно, неведомая магия предложила несколько вариантов:

«Обучение игре на барабане по переписке. Гарантия».

«Оптовые продажи духовых инструментов и самоучителей. Самовывоз из Гаммельна».

«Спиритические сеансы и мастер-классы Петра Ильича Чайковского».

«Розги Николо Паганини с автографом гения. Сертификат подлинности прилагается».

– Ну, придумал что-нибудь? – нетерпеливо спросил фон Тетюш.

– Да погоди ты, – ответил виконт, продолжая рассматривать предложения.

«Как при помощи горчицы научить петь кошку. Советы специалиста».

«Повышение высоты голоса на три октавы. Услуги музыкального хирурга».

«Ментальный МР-3-плеер с адаптацией под любые инструменты».

– Вот сволочь, опять самое нужное в конце!

– Что?

– Это не тебе.

Иван поставил галочку напротив выбранной строчки и лёгким усилием мысли решительно нажал кнопку «Запустить». Некоторое время ничего не происходило, но вот оркестр вообще замолчал, а после короткого замешательства заиграл знакомую мелодию.

Толстый дирижёр отбросил палочку, повернулся лицом к залу и затянул хриплым голосом:

В день, когда исполнилось мне шестнадцать лет, Подарила мама мне вязаный жакет. И куда-то в сторону отвела глаза: – Принесли посылку нам, это от отца.

– О! – оживился фон Тетюш. – Идеологическая диверсия имени «Радио Шансон». А «Мурку» сбацают?

– Да погоди ты, я ещё плей-лист не смотрел.

Пока студенты имперского происхождения недоумённо хлопали глазами, тщетно пытаясь понять столь резкую смену репертуара, к Ивану и Серёге протолкался норвайский рикс:

– Ваша работа?

Риттер показал пальцем на виконта:

– Я вообще не при делах.

А дирижёр, неожиданно превратившийся в солиста, дошёл до припева:

Ты о нем не подумай плахова-а-а… Подрастешь, сам поймешь всё с года-а-а-ми, Твой отец тебя любит и помнит, Хоть давно не живет уже с нами-и-и…

– Я никогда не говорил, что на шансон у меня аллергия? – Вова позеленел и схватился обеими руками за горло. – Сейчас сблюю.

– Подожди! – Иван торопливо переключил композицию на магическом плеере.

Жалостливая песня оборвалась на полуслове, но вместо неё грянул хор побросавших инструменты музыкантов:

Мурка, ты мой Мурёночек, Мурка, ты мой котёночек, Мурка, Маруся Климова, Прости любимого!

– Вот же… – выругался риттер фон Тетюш. – «Мурку» как раз я заказывал.

– Классика, – облегчённо вздохнул Вова. – От неё не тошнит.

Рыжая ведьма появилась как атомный ледокол на Северном полюсе. Во всяком случае, многочисленные поклонники разлетались по сторонам будто разбитые льдины, а по двум самым неосторожным она прошла. Бедолаги на себе испытали действие первого закона женской физики – давление каблука-шпильки на поверхность в несколько раз превышает давление танковой гусеницы.

– Ребята, вы сдурели? – в гневе Ирка была особенно прекрасна. – От вашей музыки даже императора кондрашка хватила!

– В каком смысле? – завертел головой Иван.

– В самом прямом! Его Императорское Величество изволило посинеть, пустить пену изо рта и хлопнуться в обморок.

– Где?

– Да унесли уже.

– Засада… а я хотел тебе сюрприз сделать.

– Моё любимое танго? – сразу догадалась рыжая.

– Да, именно оно.

– Плевать на императора! Ванечка, мы идём танцевать! Мы будем танцевать, даже если весь мир провалится к чертям собачьим!

Ирка схватила Ивана за руку и потащила в центр зала, бесцеремонно расталкивая толпу студентов. Тем хватило одного взгляда на недовольную физиономию Оклендхайма-младшего, чтобы торопливо извиниться за собственную нерасторопность и убраться с дороги. Вдруг сумасшедший виконт решит, что с его супругой недостаточно вежливы?

Да они там в Груманте все безумны! Стоит только посмотреть на платье леди Ирэны, чтобы в этом убедиться. Разве женщины из высшего света так одеваются? У приличного дворянина на воротник и манжеты уходит ткани больше, чем в данный момент на всей виконтессе. В высшей степени вызывающее платье, выглядящее насмешкой над целомудренной имперской модой.

Но волнующе, этого не отнять. Особенно разрез до средины бедра, открывающий на всеобщее обозрение затянутую в шёлковый чулок стройную ножку. А обнажённая спина, по которой струится водопад густых рыжих волос? А туфельки на высоком тонком каблуке? А голые по самые плечи руки? Нет, господа, с безумцами лучше не связываться!

Императорский оркестр, повинуясь команде магического плеера, разобрал брошенные инструменты, и под древними сводами зазвучала чарующая мелодия танго. Толстый дирижёр привычно солировал приятным баритоном:

Светила луна цвета старого виски, Мы пили кагор цвета южных ночей, И вдруг мне сказала одна журналистка: – Вы столько поёте о пьянстве. Зачем?

Ах, леди, я стар, мне лукавить негоже, Скажу напрямик – нету смысла трезветь! Мы можем не петь, но не пить мы не можем, А уж если мы пьём, отчего бы не спеть?