Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра

– Практически везде. Прямо сейчас за нами наблюдают шесть шпионов, а ещё троих Серёга случайно задел своим заклинанием.

– Шпионы? – оживился Вова. – Я их…

– Да ладно, – отмахнулся Оклендхайм-младший. – Агрессии я от них не чувствую.

– А вдруг?

– Никаких вдруг – они впечатлились нашими возможностями и не горят желанием повторить судьбу этих вот идиотов. Кто допросит пленных?

Впрочем, допрос новой информации не принёс, разве что отпугнул наблюдавших за друзьями шпионов. Раздосадованный норвайский рикс предложил использовать захваченных ведьмой бедолаг в качестве парламентёров и послать их к командованию галлиполидской армии с требованием сдаться.

Иван отказался:

– В кого ты такой кровожадный, Вова? Как воспримут ультиматум от четырёх человек? Да наших посланцев сочтут сумасшедшими и проведут кардинальное лечение укорачиванием на голову.

– А если поверят?

– Тогда нас примут за идиотов. Тебе нужно пятно на репутации? Так что давай обойдёмся без громких заявлений – просто идём и громим всех, кто подвернётся под руку. Только постарайтесь без лишнего смертоубийства. Запугивать до полусмерти – можно.

– Ты, Ванька, слишком добрый! – с укоризной произнёс демон.

– Не добрый, а хозяйственный, – строгим голосом заметила рыжая. – Мы с Ванечкой не хотим уменьшать количество потенциальных налогоплательщиков. Собираешься нас разорить? Я, между прочим, уже два месяца о новых туфельках мечтаю! А денег нет! Те, что есть, тех мало. Их никогда много не бывает.

Вова с сомнением посмотрел на Иркины сапожки для верховой езды, по стоимости превосходящие полные рыцарские доспехи в четыре с половиной раза, и согласился:

– Да, что-то рациональное в этом есть.

С чем именно согласился норвайский рикс, никто не понял. Да и нужно ли забивать голову мелочами, если впереди ждут подвиги и великие свершения?

* * *

А вот граф Форбарра к подвигам относился с полным равнодушием. Племянник Его Величества короля Груманта с детства мечтал о спокойной и размеренной жизни, и войну воспринимал как тяжёлую работу и неизбежное зло. Но работу творческую, допускающую импровизации и красивые решения.

Но именно сейчас о красоте и изяществе думать не приходилось – галлиполидцы лезли на позиции Добровольческого корпуса с безумным остервенением, не считаясь с потерями и не применяя какие-либо тактические ухищрения. Пехота накатывалась на траншеи и редуты волна за волной, наступая по телам погибших мгновениями раньше товарищей, и во многих местах оборона лагеря держалась за счёт ожесточённых контратак. В рукопашном бою закалённые ветераны грумантской пограничной стражи превосходили противника умением и опытом, но первый ряд укреплений пришлось оставить.

Граф уже подумывал о введении в бой своего последнего козыря – с огромным трудом выпрошенные у Его Величества бронзовые огнеплюйные чудовища были приведены в полную готовность ещё два часа назад. Да, не хотелось бы засвечивать грозное оружие так рано, но если некуда будет деваться…

– О чём думают ваши командиры, Франсиско? – обратился командующий корпусом к представителю Совета Грандов Галлиполиды, находившемуся в лагере в странном статусе полупленного наблюдателя-парламентёра. – Выстелили поле перед нашими укреплениями трупами в четыре слоя и сейчас хотят уложить пятый! Смысл?

Де Багильон скрипнул зубами. Он уже растерял былой энтузиазм и не радовался стройным шеренгам галлиполидской фаланги. Граф прав, смысла в непрекращающихся атаках нет совсем. Лагерь Добровольческого корпуса с трёх сторон защищён бездонными непроходимыми топями, а галлиполидская армия с бараньим упорством бьёт в одну и ту же точку, позволяя обороняющимся маневрировать резервами и действовать малыми силами на узком участке. Да, кое-где оборону удалось продавить, вот только за захваченными траншеями оказывались новые, а всё пространство между ними всё так же усеяно ловушками.

– Мне кажется, сэр, что это то самое зелье, что принимали гномы во время мятежа в Лютеции.

– Что? – граф с удивлением посмотрел на де Багильона.

– Я точно не могу сказать, так как до конца не уверен, – развёл руками бывший зауряд-лекарь, – но ничем иным нельзя объяснить это безумие.

– Мать вашу, – резко выдохнул командующий и, вспомнив любимые выражения Его Величества Джеронимо Первого Ланца, добавил: – Полная задница, любезный Франсиско. Причём медным тазом накроемся как мы, так и всё ваше обкумаренное воинство.

Де Багильон не понял некоторые слова, но по общему смыслу фразы догадался об их значении. И согласился:

– Да, сэр Фридрих, им не пережить действие зелья, а нам…

Граф Форбарра усмехнулся:

– Я гляжу, вы уже выбрали правильную сторону?

– А что мне остаётся? – вопросом на вопрос ответил бывший зауряд-лекарь. – Остаться в живых у меня всё равно не получится, так хотя бы погибну в компании приличных людей. Дайте мне меч, граф, и отправьте в первую линию обороны.

– Достойно. Благородно. Возвышенно, – с одобрением кивнул командующий. – Но не будем торопиться умирать, пока не используем все резервы. Есть у меня кое-какие заначки.

– Что такое заначки?

– Потом объясню. Дежурный!