Джонни Оклахома, или Магия массового поражения

Сотник хорошо знал своих орлов, и не сомневался, что при нём всё будет исключительно чинно и благопристойно, зато стоит ему отлучиться в Букурештовку… Впрочем, это уже головная боль заместителя, а у Карла завтрашним утром своя появится. Похмельная.

— Только это, ваша милость… — нерешительно попросил кашевар. — А нельзя ли дождик утихомирить? Хотя бы чуть — чуть.

— Обойдётесь.

— Есть обойтись, сэр!

— Тогда давай пошевеливайся.

Сотник с понимающей усмешкой проследил за тем, как выскакивают из казармы пограничники, оповещённые звоном бронзовой доски. Радовало то, что даже ожидая сигнала на небольшое застолье, они не оставили оружие, и вставали в строй в доспехах и с мечами, как и полагается по тревоге. Или они таким образом раскручивают командира заставы на лишнюю кружку?

Кашевар у распахнутой настежь двери погреба заорал во всю глотку:

— К торжественному маршу! По десяткам! Равнение на командира! К бочкам! Шагом! Арш! Отставить, вашу мать!

Последняя команда была вызвана тем, что новоявленный командующий забыл повернуть строй направо. Пришлось начинать заново.

Под всеобщий смех Гржимек махнул рукой:

— Вольно, орлы! Залетайте побыстрее, а то сливовица скиснет.

В винный погреб сотник зашёл последним, и, собираясь закрыть за собой дверь, успел увидеть, как в тесовую крышу казармы ударилось что‑то большое и дымящееся, а вслед за этим полыхнуло пламя.

Первое, что пришло в голову Карлу, была мысль о раскалённом камне, отвалившемся от небесной тверди. Ночью часто можно увидеть, как такие же падают, оставляя огненные росчерки, а по осени они вообще сыплются частым дождём.

— Что за…

Бух! Огромный глиняный кувшин рухнул в лужу на плацу, подняв фонтан брызг, но не разбился, а развалился надвое. Вытекающая вязкая жидкость тут же вспыхнула, расползаясь по поверхности воды тонким слоем. Следующий попал точно в окно командирского домика.

— Гномий огонь, — охнул за спиной Гржимека кашевар. — Но ведь его не существует?

— А это тогда что? — Карл захлопнул дверь, чтобы случайные капли горючей смеси не залетели внутрь, и опустился на пол, привалившись спиной к косяку. — Вот это мы попали, ребята.

В детстве Гржимеку, как и любому мальчишке в любом королевстве, доводилось слышать сказки о делах давно минувших дней, преданья старины глубокой, истории о войнах прошлого, о великих подвигах и об отчаянных героях. Вот именно они почти тысячу лет назад остановили победное шествие неимоверно расплодившихся гномов, и спасли человечество от неминуемой гибели. Как раз тогда пока ещё не кочевые эльфы убежали от опасности в степи, бросив людей в одиночку сражаться с вооружёнными огненными машинами коротышками. С тех пор бывало всякое, но гномий огонь в войнах больше не применялся никогда, и его секрет считался погибшим вместе с последними мастерами Подгорного королевства, изрубленными на куски после взятия Майдан — Ордора.

И нет у гнусных коротышек столицы… А огонь есть!

— Найду ублюдка, разгадавшего древний рецепт, и собственными руками в нужнике утоплю, — пробормотал Карл, прислушиваясь к рёву пламени за дверью погреба. Пламени, которое невозможно погасить.

Кашевар осторожно тронул командира за плечо, и когда тот поднял голову, протянул глиняную кружку:

— Оно ещё долго будет гореть, сэр.

Сотник кивнул:

— А потом пойдут гномы. Это война.

— Да, сэр. Но уж если суждено погибнуть в бою, то почему мы должны сделать это трезвыми? Предстоящая смерть — вовсе не повод отказываться от сливовицы. Замечательной, между прочим, сливовицы.

Гул голосов показал, что пограничники полностью согласны с обоими предложениями, как насчёт славной гибели, так и насчёт хорошей выпивки. Отказываться от такой наливки, значит совершить грешный поступок и нанести обиду Небесным Богам. А смерть… так все люди смертны, а бойцы пограничной стражи в особенности. Не зря их жалование в два раза выше, чем у королевских латников, и лишь немного не дотягивает до гвардейцев. Но там поголовно дворяне с голубой кровью и белой костью — им простительно получать больше.

— Разливайте, негодяи! А потом в бой!

Картинка, передаваемая Ивану невидимыми даже для него самого разведчиками, вырисовывалась нехорошая. Судя по всему, гномы успели пробраться на территорию Груманта ещё до дождей, и ударили по пограничной страже в строго определённое время. Это люди могут считать горы непроходимыми, и, закрыв перевалы, чувствовать себя в безопасности. Коротышки так не думают — это для них дом родной и естественная среда обитания.

Так что пограничные секреты грумантцев погибли первыми. Да, стражи дорого отдали жизни, успев сделать по десятку выстрелов из арбалетов, но потом их просто задавили массой. И потянулись по заброшенному трансильванскому тракту запряжённые горными козлами повозки с метательными машинами.

Несколько штук смыло бурным потоком, но воду отвели, за пару часов пробив в скалах новое русло, и уже ничто не мешало хирду следовать дальше. Ничто, кроме застав.

— Ну как там, Ваня? — нетерпеливо спросил норваец.