Джонни Рики Звезда (СИ)

    Слова из библии завесой стояли перед глазами, он словно не жил, Сэм существовал ради того чтобы вершить правосудие. И вскочив на ноги ранним утром, он уже знал что сделает. Для начала он заманил одну из этих пташек, съездив в город и посетив интернет-кафе. Девушка, что ответила на его непристойности, была напориста и откровенна, её совершенно не смущало то, чем она промышляет, считая это нормальным. Сэм чувствовал – ее не спасти, дьявол пророс в ее душе, пожрал разум и отравил тело болезнями.

    Единственное что Сэм может сделать для нее, это уничтожить, пока она не погубила тех, кого встретит на своем пути и соблазнит. Посоветовавшись с отцом, тот одобрил его желание «поохотиться», унижение должно было стать публичным, чтобы гласность навсегда отбила у проститутки желание продолжать свои нечистые дела. Но Сэм хотел большего, ему хотелось видеть как она страдает, наблюдать в ее глазах раскаяние за то, во что она превратила свою жизнь и пожалела. Уж он-то заставит ее пожалеть.

    - Я сказала, отвали! Как таких как ты, вообще в клубы пускают!? – завопила подозреваемая девчонка, вскочив с места и вцепившись в сумочку. Голубоватый свет лампы над низким потолком, осветил лицо черноволосой девушки, и Сэм увидел негодование и испуг. Его привело в замешательство поведение брюнетки. Сейчас она вовсе не казалась ему той самой девушкой из интернета – исчадием ада, за которым он пришел сюда. Перед ним стояла обычная молодая девушка, обиженная каким-то уродом.

    Незнакомка прикрыла мокрые от слез глаза рукой и спешно прошагала мимо них, несколько раз всхлипнув. Стамбул и Шуберт нервно смотрели ей в след, бросая на Сэма растерянные взгляды, но он жестом дал им понять, что все в порядке. Он уже убедил себя в том, что ошибся, и та потаскуха из интернета, чья судьба решилась бы сегодня, к ее счастью не появилась.

    Кровь забурлила. Сэм почувствовал прилив гнева, раздирающего виски дикой пульсацией. Он упустил свою жертву. Что скажет отец, когда узнает? Ничего. Просто бросит в него один из своих тяжелых, испепеляющих взглядом и это будет хуже всего, Сэм снова почувствует себя ни на что негодным мальчишкой, чье существование просто ошибка. Сегодня Господу будет не за что гордиться Сэмом, если только…

    Сжимая кулаки до боли в костяшках пальцев, отчего на ладонях остались кровоподтеки от ногтей, он в несколько шагов очутился возле столика, где, только, что сидела, брюнетка Он уставился на ее компаньона. Тощий. На нем облегающая бежевая кофточка, приталенные узкие джинсики, белый ремень с огромной бляхой из страз. Длинные волосы - челка спадает на глаза под косым девчачьим углом, в ухе поблескивает сережка. На его чуть смугловатом лице Сэм видит растерянность, миндалевидные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, вспыхивают паникой, когда этот гомик замечает что Сэм идет прямо к нему.

    Сэм буквально слышит, невзирая на оглушающий бит, как неистово колотится сердце в груди этого женоподобного уродца. Сэм хочет запрыгнуть на стол и со всей силы врезать ублюдку с сережкой в ухе по лицу ногой, так сильно, чтобы его голова откинулась на спинку кожаного кресла и кровь запачкала дорогую мебель и золотистые обои. А как только парнишка завыл бы от боли, пытаясь остановить поток крови из носа руками, Сэм снова пнул бы его по голове, и тогда гомик свалился обессиленный от боли и шока под стол. И уж тут бы подключились Шуберт и Стамбул. Они пинали бы его в три пары ног, до тех пор, пока его одежда не поменяла цвет на мареново-красный! И Сэм кричал бы на все помещение клуба, заглушая даже громкую музыку – К дьяволу, гори в аду!

    Он настолько ушел в кровавые фантазии, что Стамбулу удалось остановить его уже, когда он забирался на стол. Сэм раздраженно обернулся на приятеля и отдернул его руку, пытающуюся задержать. Стамбул взглядом указал на выход, где за обстановкой клуба следили два вышибалы, враз выбросившие их троих, затей они драку в помещении.

    Нет, Сэму нужно выманить гомосексуалиста на улицу и там воплотить все свои фантазии в жизнь. И даже хуже! Он навсегда лишит это существо, желания мужеложничать. Он кулаками объяснит ему, что это плохо, что это против бога. За зданием клуба, в маленьких темных переулках, где никто не бывает, есть много предметов, тех, что он засунет ему в задницу, лишив возможности грешить. Он убьет его! Ему этого хочется так же сильно, как людям, шедшим за Моисеем, хотелось обрести дом.

    - Здорово пидарас, не хочешь прогуляться? У нас тут для тебя целых три члена. – перегнувшись через стол и почти касаясь ртом носа перепуганного мальчишки, зарычал Сэм. Гнев, представившийся ему черной, густой жижей, заменил в его организме кровь и хотел он только одного – убить объект ненависти.

    - Парни, наша голубая цыпочка сегодня не разговорчива! Может она боится? – улыбаясь во все зубы, обернулся Сэм к своим друзьям. Его заводила эта театральность, ему нравилось исполнять главную роль, возбуждение от происходящего стало настолько сильным, что он почувствовал как набухает плоть под спортивными штанами.