Джордано Бруно

Пасторы и секретарь совета в один голос называют напечатанную работу Бруно «клеветнической книжонкой». Они не желают вдаваться в подробности и разбирать суть его возражений. Прав, конечно, де ля Фе. Стало быть, всякий, кто выступает против него, клеветник. А человек, очернившей деля Фе, оскорбил академию и тем самым всю общину. Ему нет оправданий. Мало того, что Бруно оскорбил де ля Фе, он еще решился без дозволения властей печатать свою клевету. Никому не дано безнаказанно нарушать законы Женевы! В них ясно сказано, что всякий, кто допустит какой-либо выпад против служителей церкви, правителей и членов магистрата, – преступник. Профессора академии тоже считаются должностными лицами. Не только прямое оскорбление, но и любая критика их карается тюремным заключением.

Драконовы законы! Но спорить бесполезно. За каждое слово, сказанное поперек облеченным властью невеждам, тут же сажают под замок. Бруно с трудом сдерживает гнев. Из тюрьмы его выпустят, коль скоро он выразит раскаяние!

Господин Варро нетерпелив. Что же, наконец, передать совету? Понял ли арестованный свою вину? Вину? Он, Бруно, еще слишком недолго находится в Женеве, чтобы знать все их законы. Но он и впрямь виновен, что без согласия властей напечатал свое сочинение.

Его поправляют: «клеветническую книжонку». Слова увещевателей звучат сурово. Он увидит свободу после того, как попросит прощения у бога, у правосудия, у оскорбленного де ля Фе. В консистории он подтвердит свое раскаяние. Сочиненная им клеветническая книжонка будет разорвана и сожжена.

Жестокость католических инквизиторов давно была притчей во языцех. Об ужасах, которые доводилось переживать людям в застенках Святой службы, говорили с содроганием. Публицисты-протестанты не упускали случая, чтобы лишний раз не помянуть злодейства инквизиции. Может быть, сторонники реформации отличались терпимостью и в их землях не пылали костры, обращавшие в пепел еретиков?

Терпимость? Суровый и непреклонный Кальвин видел еретика в каждом, кто не держался истинной веры, то есть той единственно правильной, которую сам проповедовал. Женевские реформаторы огнем и мечом преследовали несогласных. Жестокостью гонений они могли поспорить с папистами. Начало этому положил Кальвин. Женева стала местом, где протестанты наглядно показали, что не намерены уступать врагам в ревностном искоренении инакомыслящих. Жертвой их пал и испанский ученый Мигель Сервет.

С юных лет Сервет отличался вольномыслием. Спасаясь от инквизиции, он вынужден был покинуть родной Арагон и искать убежища во Франции. У него воинственный темперамент и жгучий интерес ко всему, что волнует современников. Он не может не участвовать в полемике, которая разгорается между правоверными католиками и приверженцами реформации. Борьба идет за умы людей. Сервет с головой уходит в философию, историю, богословие. Его не удовлетворяют ни Лютер, ни Кальвин. Они провозгласили, что очищают христианскую веру от папистских извращений, но почему тогда они сохраняют догму о триединстве божества?

Сервету близки настроения самых радикальных борцов с церковью. Он нападает на учение, разделяемое и католиками и протестантами: догма о трех ипостасях бога – бессмыслица! Многих теологов, снискавших себе добрую славу в протестантском мире, Сервет настойчиво убеждает отказаться от этой ложной догмы. Раз уж реформировать старую веру, так реформировать основательно!

Неаполь. Кастель делль Ово.

Кастель Нуово.

Аппиева дорога.

Генуя. Монастырь.

Когда Сервет издал свои тезисы, его принялись травить со всех сторон. Он вынужден скрываться под чужим именем. В Лионе работает корректором, в Париже вместе с Везалием много времени отдает анатомии. Сервет вносит значительный вклад в изучение кровообращения: открывает циркуляцию крови в легких. Его занятия медициной перемежаются с занятиями астрономией, математикой, географией, метеорологией. Он с успехом практикует как врач. Увлечение астрологией навлекает на Сервета беду. Против него возбуждают судебное дело. Он не может ждать, пока в нем, знатоке медицины, разоблачат известного еретика, и исчезает из Парижа.

Проходят годы. Сервет в качестве личного врача живет у одного французского епископа. Он пользуется достатком, покоем, уважением. Но Сервет неугомонен. Он думает склонить на свою сторону Кальвина. Вступает с ним в переписку, резко его критикует. Кальвин задет за живое. Он тоже считает Сервета еретиком. Переписка обрывается.