Джордж Байрон. Его жизнь и литературная деятельность

Байрон был гражданином мира и как поэт, и как человек. «Его поэтическая мысль и мечта, – говорит профессор Эльзе, – вращалась не около красот его родной страны и не около великих событий ее истории. Ум его занимали не туманные высоты или озера Шотландии и зеленые поля Англии, не гражданские войны Роз и похождения английских мореходов, а греческий архипелаг, вечно ясное и лазурное Женевское озеро и политические аномалии Венеции. Между английскими поэтами он – космополит, который перешагнул через границы своего отечества и в котором поэтому Гёте приветствовал провозвестника мировой литературы».

Благодаря своему космополитическому характеру поэзия Байрона оказала гораздо большее влияние на литературы континента, чем на английскую литературу. Слабее всего ее влияние было в южных странах. Однако в Испании представителем байронизма был такой выдающийся поэт, как Джозе Эспронседа, а в Италии – не менее замечательный Джованни Бергист. Из всех романских стран влияние Байрона было глубже и шире всего во Франции, где он стал популярнее всех английских поэтов. Там в большей или меньшей степени последователями его были такие поэты, как Виктор Гюго, Ламартин, Альфред де Мюссе и Делавинь. В Германии Байрон, подобно почти всем английским поэтам, нашел себе второе отечество. Хотя влияние его на немецкую литературу и ограничилось только одним периодом, а не упрочилось навсегда, как влияние Шекспира, однако то, чего недоставало ему во времени, было более чем уравновешено обширностью его и глубиной. Гёте несколько раз высказывался об этом. «Поэзия лорда Байрона, – писал он в 1817 году, – становилась у нас все более и более популярной, по мере того как начинали ближе узнавать особенности этого необыкновенного гения: так что одно время казалось, что мужчины и женщины, девушки и юноши почти забыли свое происхождение и свою национальность. Благодаря тому, что его произведения было легко доставать и приобретать, у меня самого вошло в привычку изучать их. Он был для меня дорогим современником, и я в мыслях своих охотно следил за ошибочными уклонениями его жизни». Гёте и по своему сочувствию и удивлению перед Байроном был представителем своего отечества. Однажды он заметил, канцлеру Мюллеру следующее: «Только одного Байрона я допускаю рядом с собой! Вальтер Скотт ничто в сравнении с ним…» Самым крупным представителем байронизма в германской литературе был Генрих Гейне, которого в очень многих отношениях можно рассматривать как немецкого Байрона. Влияние Байрона было также очень велико и на русскую литературу. Представителями байронизма у нас были отчасти Пушкин и в очень значительной степени Лермонтов, кроме многих второстепенных писателей. Никакой другой английский поэт не пользовался у нас такой огромной популярностью, как Байрон, что объясняется до некоторой степени общественными условиями России того времени.