Джордж Харрисон

Выступления Beatlesна сцене также отныне заслуживали внимания. После первой недели довольно вялой игры на престижном подиуме «Keiserkeller» они неожиданно обрели себя, услышав раздраженный вопль Аллана Уильямса «Make show, boys!» («Сделайте шоу, ребята!»), подхваченный посетителями клуба, кричавшими «Mach schau!». Впоследствии этот клич, превратившийся в «Let's go!» («Вперед!»), вызывал у каждого члена группы желание превзойти своих товарищей в разного рода ужимках. Особенно старался Джон, пытаясь подражать тем рок–н-ролльщикам, которые своим поведением на сцене неизменно вызывали восторг публики. «Они хорошо двигаются, — говорил впоследствии лидер Spencer Davis Groupзавсегдатаям Рипербан, — музыкальные способности не имеют такого значения».

Beatlesвдруг почувствовали себя непринужденно и раскованно, увидев, что публика поддерживает их, переживает каждый промах и приветствует каждый удачный пассаж. Вдохновленные энтузиазмом своих новоявленных фэнов, осаждавших сцену, забиравшихся на столы и находившихся под воздействием стимуляторов, Beatlesв конце своего выступления выглядели такими же свежими и энергичными, как и в его начале, в семь часов вечера. Теперь их ничто не могло удержать, хотя, как вспоминал Джордж, «к утру головы у нас гудели от грохота». Маккартни мог отложить гитару в сторону и обратиться к танцующим с призывом хлопать в такт басовому барабану Пита.

Наиболее активное участие в этих действах принимали рокеры, одетые в кожаные куртки и джинсы, байкерские ботинки и майки. Иногда так одевались и девушки, но чаще они приходили в ярких юбках, туфлях на шпильках и с высокими круглыми прическами.

По сравнению с тем, что творилось в «Keiserkeller», вечера в Виррале представлялись именинами викария. Стоило кому–нибудь затеять драку, на него тут же наваливались до дюжины официантов и вышибал. Иногда сам Кошмидер, вооруженный эбонитовой дубинкой, выскакивал из своего офиса и бросался в хаос опрокинутых столов и разбитой посуды. В назидание остальным истекавшего кровью хулигана поднимали высоко вверх и выносили на улицу. Однажды из «Тор Теп» вышел пошатываясь человек с торчавшим из шеи крюком, каким пользуются портовые грузчики. Более традиционные средства поддержания мира — налитые свинцом дубинки, ножи с выкидными лезвиями, пистолеты и даже автоматы по 350 дойчмарок — можно было купить в одном из магазинов Рипербан с незатейливым названием «Armoury» («Оружие»).

Юный Джордж чувствовал себя не очень уютно в подобной атмосфере. Однако благосостояние Beatlesзависело от их положения «среди всех этих гангстеров». Предводители мафиозных кланов и более или менее состоятельные дамы, считая для себя унизительным танцевать среди рокеров, стучали по крышкам столов в такт барабанам Пита. Восхищение новой группой Бруно воплощалось в коробках с бутылками и подносами с блюдами, которые посылались музыкантам, дабы они подкрепились во время выступления или же в качестве предварительной оплаты за исполнение номеров на заказ.

Играя по семь раз любимую песню какого–нибудь последователя Аль Капоне, Beatlesне забывали прикладываться к бутылке шампанского. Благодаря почтению со стороны криминальных авторитетов им обеспечивалась защита в пределах сферы влияния этих поклонников.

Кошмидер неофициально освободил Джорджа от необходимости соблюдать закон о комендантском часе, запрещавшем лицам, не достигшим 18 лет, посещать клубы Рипербан после полуночи. Выйдя однажды вечером в зал «Keiserkeller», Бруно заметил взметнувшийся над девичьими головами плакат с надписью «Я люблю Джорджа». При этом девушки кричали, требуя, чтобы «das liebschen Kind» («милый мальчик») пел ведущий вокал. Леннон иногда делал Джорджу знак рукой, и тот старательно подпевал ему с просветленным лицом в «I Forgot To Remember To Forget» Пресли или «Your True Love» Карла Перкинса, едва не касаясь губами микрофона.

Еще больший ажиотаж вызывал Пит Бест, сосредоточенно, ни на кого не глядя трудившийся за своей ударной установкой. Он воздерживался от прелудина, не особенно злоупотреблял алкоголем и ночным эскападам предпочитал здоровый сон, в результате чего стоял несколько особняком по отношению к другим членам группы. Его веселье на сцене и за ее пределами носило скорее вынужденный, нежели естественный характер. Впоследствии они вспоминали, что он вел продолжительные беседы со своими коллегами–барабанщиками — Джеффом Уоллингтоном из Deny Wilkie And The Seniorsи Ринго Старром из Rory Storm And The Hurricanes,группы, заменившей их в «Keiserkeller».