Джордж Лукас. Путь Джедая

Весна перешла в лето, и ситуация превратилась из плохой в ужасную. Кершнер, нанятый за искусность в работе с актерами, все дольше и дольше возился с каждой сценой, репетируя и переписывая реплики, воодушевляя актеров высказывать свои мысли по поводу диалогов и игры. Большую часть времени его преданность актерской игре окупалась – долгое обсуждение с Фордом и Фишер привело к запоминающейся импровизации, ответу фордовского Хана Соло фразой «Я знаю» на признание Леи в любви, – но неспешный темп замедлял съемки и злил Лукаса[1017]. В те разы, что Керц вступал в ссоры между Лукасом и его режиссером, он принимал сторону Кершнера – и к еще большему раздражению Лукаса, даже Марша защищала видение режиссера. «Мы с Маршей во многом соглашались, – говорил Кершнер. – Мы считали, что в фильмах [по “Звездным войнам”] могут быть более сложные, глубоко проработанные персонажи. Джордж считал, что они должны быть простые, совсем в другой манере. Это серьезная разница в философских подходах. Однако для меня здесь не было эмоциональной проблемы. Я знал, что это его фильм, и я просто работаю на него»[1018].

Еще одна фишка домино зловеще покачнулась в июне, когда Алан Лэдд объявил о своем уходе после громкого скандала с руководителями «Фокс». Лукас оставался без своего самого сильного защитника перед раздражительной и непредсказуемой студией. Собственно, в уходе Лэдда во многом была виновата его преданность Лукасу, из-за которой – как считали счетоводишки «Фокс» – студия подписала по «Империи» однобокий договор, который давал Лукасу слишком много преимуществ. Лэдд не собирался увольняться до зимы, но из-за его объявления Керц бросился перепроверять, все ли их контракты подписаны.

Затем 5 июня Джон Барри – оскароносный художник-декоратор Лукаса, который взял на себя обязанности режиссера вспомогательной операторской группы, – слег с менингитом прямо посреди съемок в «Элстри» и умер несколько часов спустя в возрасте сорока трех лет. Его смерть ошеломила всех. Керц взял на себя управление вспомогательной группой, а Лукас вылетел в Лондон, чтобы попытаться наладить рассыпающееся производство. Примерно в то же время Банк Америки, нервозно наблюдающий за распухающим бюджетом, недельные выплаты по которому приближались к миллиону долларов, внезапно пригрозил отозвать заем Лукаса и остановить съемки. Лукас в ярости возложил всю вину за превышения бюджета на Гэри Керца, который, по мнению Лукаса, потворствовал Кершнеру с его неторопливым темпом и не смог удержать съемки в узде. «Джордж очень переволновался из-за того, что мы так долго снимаем, – прямо сказал Керц, – и обвинил меня в превышении расходов на “Империю”»[1019].

Юристы «Лукасфильм» призывали к терпению, но Лукас, разыскивая деньги, перевел пятьсот двадцать пять тысяч долларов из «Блэк Фэлкон» в «Чаптер II» и растягивал те немногие средства, что у него остались, перейдя на выплаты зарплаты раз в две недели, – лишь бы не ползти в «Фокс» на полусогнутых и не просить деньги, необходимые на окончание фильма. Лукас не собирался доставлять им такого удовольствия. «Все деньги, которые я заработал на “Звездных войнах”, пошли в этот проект, и даже больше, но я не хотел возвращаться к “Фокс” и отдавать им фильм, потому что мне бы пришлось вернуть им все права, – говорил Лукас. – Я был вынужден как-то продолжать съемки, просил людей работать без зарплаты… надеялся, что мне в любом случае не придется возвращаться к “Фокс” и полностью пересматривать договор»[1020]. Как и всегда у Лукаса, все сводилось к контролю: «Я так сильно хотел независимости». В итоге он согласился передать несколько процентов от прибыли «Фокс» в обмен на то, что студия выступит гарантом нового займа у Первого Национального Банка Бостона, – этот компромисс удовлетворил обе стороны. «Я думаю, студия не меньше нас хотела, чтобы фильм был снят», – сказал Лукас[1021]. Тем не менее «Лукасфильм» оставалась единственным поручителем займа; если «Империя» не принесла бы прибыль, это поставило бы крест на существовании компании.

С такими ставками Лукас решил, что единственный выход – следить за Кершнером весь остаток съемок. «Я приезжал каждый день, помогал Кершнеру, – говорил Лукас позднее, – это повлекло за собой много работы»[1022]. Когда Лукаса напрямую спросили, смог бы он завершить съемки быстрее Кершнера, он как ни в чем не бывало ответил: «Думаю, что да»[1023]. Он включился в монтаж и склеивал вторую редакцию из чернового варианта Пола Хирша, как только тот успевал его делать. Даже с прямым участием Лукаса все еще оставались проблемы, неподконтрольные ему: несколько катушек пленки были испорчены во время проявки, а на других картинка была слишком мутная, и из-за этого пришлось пожертвовать несколькими сценами ради скорости.