Джордж Лукас. Путь Джедая

Подобрать актрису на роль Леи было тяжелее, по крайней мере, по мнению Марши, которая полушутя дразнила мужа: мол, тот собирается просмотреть каждую молодую актрису на Западном побережье. «Я знала, что он будет разглядывать каждую красивую восемнадцати- и девятнадцатилетнюю девочку в Голливуде в поисках принцессы Леи, и чувствовала себя очень неуверенно, – вспоминала она. – И я тогда спросила: “Джордж, ты будешь хорошо себя вести?”» Лукас скривился: «Как только пришел в кино, я сразу дал себе обещание никогда не встречаться с актрисами». Лукас считал себя «просто смешным парнем. Неужели я буду связываться с девушкой типа тех, что на обложках «Плейбоя»? Жизнь слишком коротка для этого»[716]. Марше не о чем было волноваться; Лукас, по сути, был только мозгом в банке и стоически вынес все прослушивания, в итоге отказав Эми Ирвинг – которую тоже украл Де Пальма, – Джоди Фостер и Линде Перл. Лукас скептически относился к тому, чтобы приглашать кого-то из «Американских граффити», но честно высидел прослушивание Синди Уильямс, а затем тоже вычеркнул ее из списка возможных кандидатов. Позднее Уильямс слышала, будто Лукас сказал другим, что ищет «молодую Синди Уильямс». «Я чуть не умерла, – вздохнула она. – Каждая актриса страшится рано или поздно услышать такие слова»[717]. После нескольких недель прослушиваний Лукас решил, что наконец-то нашел идеальную принцессу в юной актрисе по имени Терри Нанн, которой в июне исполнилось лишь четырнадцать, хотя выглядела она старше и, кстати, на кастингах часто добавляла несколько лет к своему возрасту[718].

Поиск верного Хана Соло оказался самым сложным. На страницах сценария Соло изменился больше, чем большинство других персонажей: начал зеленокожим инопланетянином с жабрами, прошел стадию здоровяка в духе Копполы и, наконец, закончил уставшим от жизни немного циничным пиратом, частично Джеймсом Дином, частично Хамфри Богартом. Для этой роли требовалось выверенное сочетание развязности и искренности. Некоторое время Лукас подумывал пригласить на эту роль афроамериканца, присматриваясь к двадцативосьмилетнему актеру Глинну Терману. Но он размышлял о том, чтобы развить романтическую линию между Ханом и Леей, и волновался, что межрасовые отношения будут слишком отвлекать зрителя семидесятых. «Джордж не хотел повторения “Угадай, кто придет к обеду?”», – говорил Керц[719]. Терман остался в финальном списке актеров для Хана, но после обдумывания нескольких других многообещающих вариантов, в том числе Аль Пачино и Курта Рассела, Лукас остановился на эксцентричном и немного опасном ньюйоркце, двадцатитрехлетнем Кристофере Уокене.

Лукас перешел к следующему этапу только в декабре, когда попросил вернуться несколько групп актеров – в основном Люков и Лей – еще на три дня прослушиваний. В этот раз Лукас снимал пробы на камеру, чтобы посмотреть, как его актеры выглядят на пленке, прямо как во время кастинга к «Американским граффити». Лукас считал, что близок к завершению прослушиваний, но Фред Рус лукаво разбавил финальный список несколькими предложениями. И хитро поместил еще одного кандидата на роль Хана Соло прямо под нос Лукасу: чтобы сделать раму и навесить дверь в кабинетах «Зоотроп», нанял плотника – Харрисона Форда. Форд не снимался в «Американских граффити» и вновь вернулся к плотничеству, чтобы прокормить молодую семью. Но Русу нравился Форд, он считал, что ему стоит дать шанс. «Пришлось немного поработать, чтобы Джордж задумался о Харрисоне», – замечал Рус[720]. Во-первых, Форд вообще не хотел работать в комнате, где проходили пробы; это было слишком унизительно. «Я не собираюсь вешать чертову дверь, пока тут Лукас», – огрызался он на Руса[721]. Но у Руса был план: он предложил, чтобы Форд читал реплики Хана вместе с актерами, которые приходили пробоваться на другие роли. Лукас все еще опасался нанимать актеров из «Граффити», но не возражал, чтобы Форд подыгрывал другим актерам; понаблюдав за Фордом несколько дней, Лукас заинтересовался. «Я подумал: “А что? Возможно”, – говорил позже Лукас, – но мне нужно было пройти весь процесс. Я не собирался выбирать актера только потому, что знаю его и уверен в его способностях. Мне действительно хотелось перебрать все возможности и посмотреть на все свежим взглядом»[722].