Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Более 20 лет служил он, не заводя семьи, удовлетворяясь случайными связями с индийскими девушками, часто просто посещая публичные дома, которые можно было найти чуть ли ни в каждом квартале крупных городов. Только в 1896 году, когда ему уже шел тридцать девятый год, Ричард познакомился с хорошенькой девушкой, которой сделал предложение. Скорее всего предложение было принято в силу необходимости: девушка, служившая гувернанткой в богатых семьях колониальных администраторов, была обручена с другим человеком, но он ее неожиданно бросил, и, чтобы сохранить лицо, не быть притчей во языцех, она поспешно вышла замуж за Ричарда.

Девушку звали Айда Мэйбел-Лимузин. Она была дочерью англичанки и француза, который в течение долгих лет занимался торговлей и корабельным строительством в соседней с Индией Бирме (и в быту, и по административной линии обе колонии часто рассматривались как единое целое). Айда была моложе Ричарда на 18 лет. Родилась она в 1875 году в пригороде Лондона, но в раннем возрасте вместе с родителями отправилась за океан.

Поначалу коммерческие дела отца шли удачно. Одна из сестер Айды (всего в семье было девять сестер и братьев) через много лет не без хвастовства рассказывала, что в Бирме у семейства был «образ жизни, как у принцев», что какое-то время в доме было тридцать слуг (этот рассказ позже повторил Оруэлл в одном из очерков)³⁹. Однако у отца был авантюрный темперамент, он увлекся спекуляциями и потерял почти все свое состояние. Мать Айды Тереза до глубокой старости жила в Бирме, не желала возвращаться на родину. В начале 20-х годов, когда Эрик появился в Бирме в качестве британского полицейского, он иногда посещал свою бабушку, правда, без особого интереса, и в своих дневниках и произведениях не оставил сколь-ко-нибудь подробных свидетельств этих встреч.

Эрик был вторым ребенком в семье. Когда он родился, отцу исполнилось 46 лет, матери 28. Его старшей сестре Марджори-Френсис было пять лет, а еще через пять лет на свет появилась младшая сестра Эврил. 30 октября 1903 года Ричард Блэр, работавший в опиумном департаменте, и его супруга Айда получили свидетельство о том, что состоялось крещение их сына, которому было присвоено имя Эрик-Артур⁴⁰.

В тех местах Индии, где жила семья, иногда менявшая место пребывания в силу характера работы Ричарда, Айда оставила весьма благоприятное впечатление у тех британских подданных, с которыми она общалась. Она создавала комфортные домашние условия в тех непритязательных бунгало, в которых жила семья, впрочем мало считаясь со вкусами и пожеланиями своего супруга, на которого смотрела сверху вниз. Первоначальные чувства (если они вообще были) быстро охладели, у супругов появились разные спальни, хотя верность дому, чувства хозяйки и заботливой матери у Айды сохранились. «Бедный старый Дик, - сочувствовал кто-то из родственников, - если он и слышал что-нибудь во время карточной игры [от жены], это было “Дик, а ну-ка кончай свой покер”»⁴¹.

Предпоследним местом, где обитали Блэры, был городок Мотихари на самой границе с Непалом, более чем в шестистах километрах к северо-западу от Калькутты. Это был глухой уголок империи, связанный с центром Индии узкоколейной веткой железной дороги, с микроскопической станцией, но зато с очень активной протестантской миссией. Мотихари был в то же время центром обширного района маковых плантаций, так что работы у Ричарда было хоть отбавляй. Именно здесь и родился Эрик.

Через год отец был переведен в несколько больший город Монгир на южном берегу реки Ганг. Это был старинный форт с населением 57 тыс. человек, из которых, согласно энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, 322 были христианами. Любопытно, что словарь не упоминал, что, как и прежнее местопребывание Блэров, этот город был центром выращивания опиумного мака⁴².

Особого успеха в колониальной службе Ричард Блэр не добился. Он был человеком скромным, не подсиживал своих сослуживцев, исправно выполнял служебные обязанности, но не пытался особо выделиться. Почти каждый год (кроме последних лет службы) его переводили на новое место работы, где надо было привыкать к среде, заново обустраиваться. Небольшие повышения заработной платы почти не компенсировали растущих расходов, тем более связанных с воспитанием двоих детей.

У родителей постепенно зрела мысль о том, что дети должны жить и учиться на родине. Так поступало большинство британских чиновников. В некоторых случаях детей посылали к родственникам. Лишь иногда матери отправлялись в Великобританию вместе с потомством. Айда избрала второй путь, проявив большую заботу о детях, нежели о супруге: в 1904 году, когда Эрику был всего лишь год, мать с двумя детьми возвратилась на родину. Предполагалось, правда, что вскоре за ними последует и глава семьи.