Джордж Снайдер под псевдонимом Ник Картер

Я кивнул. «Я думаю, он на краю пропасти. Он долгое время держался между нормальностью и безумием. Может быть, того, что случилось сегодня вечером, когда он вошел с нами, было достаточно, чтобы сказать ему последнее слово. Но Барнисек - это человек, который мне мешает. Он слишком воинственный, слишком амбициозный. Он может страдать каким-то неврозом, но это не имеет ничего общего с безумием. Он мешает мне, потому что он так хорош в своей работе. Такого человека, у которого нет друзей, который никому не доверяет, трудно оценить. Он непредсказуем и усложнит мне задачу ».

'На следующей улице - поверните налево, - сказала Ириния. "Я знаю дорогу, потому что Серж однажды чуть не взял меня с собой. Это было частью встречи по поводу того, что я ... сделаю для него. В последний момент он отвернулся и привез меня домой. Потом он все равно почти заставил меня это сделать ». Она скользнула ко мне и обняла меня за руку.

«Мы едем в Америку», - сказал я. «И на этом мы можем закончить то, что начали».

Она ущипнула меня за руку. Потом она застыла. "Вот оно, прямо перед нами. Вот институт.

Мы еще не были там, но ворота я видел смутно. Я сразу выключил свет и загнал грузовик на тротуар. Мы ждали с гудящим мотором, пока наши глаза не привыкли к темноте. Мы были метрах в пятидесяти.

Дорога выходила на забор из металлической проволоки; он проходил вокруг зданий, был более трех метров в высоту и увенчан тремя передними прядями колючей проволоки.

Я наклонился вперед, обхватив руль руками, и прислушался к свисту дворников и гудению медленно вращающегося двигателя. На заднем фоне я услышал приглушенный шум отопления. Я чувствовал напротив себя Иринию. В этой кабине было уютно; Грузовик было несложно представить как кемпер, на котором мы с Иринией гуляли. А потом я увидел Барнисека.

Он стоял за воротами с большим столбовым фонарем. Вокруг него стояли люди в форме, и он рявкнул команды. За воротами были установлены прожекторы. Барнисек был в пальто с капюшоном. Из ближайшего здания падало достаточно света, чтобы можно было различить его лицо. Но даже без света я бы узнал, кто он, по тому, как он отдавал свои команды. Это был Барнисек в своей стихии, в своей славе. Предположительно, он видел себя старомодным царем на белом жеребце, отдающим приказы тысячам подчиненных.

Но он был чрезвычайно эффективен, я должен был оценить это. Я видел Сержа Краснова как боеголовку. Василий Попов был опасен, возможно, даже больше, чем Барнисек. Но я знал Попова, он знал его жизнь, его реакцию. Я мог предсказать, что он сделает. А затем, когда я наблюдал, как он отправляет своих людей группами по четыре или пять человек, я понял, что он совершает очень серьезную ошибку.

Это было понятно. Если бы вы знали, что вражеский агент идет осмотреть здание и уничтожить его, как бы вы поверили, что этот агент придет? Опытный военный прикрывает оба фланга. Я знал, что за воротами наблюдают. Но вина Барнисека заключалась в том, что он был слишком самоуверенным - или, возможно, недооценил меня. Он стоял у ворот с фонарем в одной руке и пистолетом в другой. И он был совсем один.

Я поехал на машине. Я сказал Иринии. - "Вниз!"

Она без колебаний повиновалась. Но прежде чем нырнуть, она поцеловала меня в щеку. Я даже не подозревал, что она все еще в машине. Мой разум записывал, рассчитывал, оценивал расстояния. Столько времени проходит, столько метров до ворот, столько секунд. первая передача, затем вторая - Барнисек, который кричит и стреляет один или два раза, столько секунд, чтобы схватить его, прежде чем появятся солдаты. И вызывающая неизвестность - где был Серж Краснов? Где был Василий Попов?

Что он сделал? Были вещи, которые нужно было оставить для счастья. Наскоро разработанный план можно придумать за секунды. План, над которым работали часами или днями, мог с таким же успехом сработать.

Барнисек знал, что меня ждет встреча. Хорошо, я мог бы смириться с этим. Но он не знал, когда и каким маршрутом. Его солдаты ждали, что я тайком пройду с ножницами к забору. Или, может быть, мне стоит пойти с лопатой и копать под воротами.

Я двигаюсь вперед. Я медленно ехал на первой передаче, осторожно прибавил скорость. Вход в ворота был закрыт посередине цепью. Барнисек стоял справа, спиной к воротам, и смотрел сначала в одну сторону, а затем в другую вдоль ворот. За ним стояло первое из четырех зданий. Остальные три были небольшими, не больше, чем дом с тремя спальнями, и были частично окружены большим зданием, размером почти с ангар для самолетов. Прожекторы были еще не включены.