Джорджоне

Можно с уверенностью предположить, что это автор «Диалогов о любви» Иегуди Абванель по прозвищу Леон Эбрео, врач, философ и поэт. После изгнания евреев из Португалии и Испании он обосновался сперва в Неаполе при дворе Альфонса II Арагонского, где его услугами как опытного эскулапа пользовался весь королевский двор. Затем, чтобы избежать очередного изгнания, он направился в Венецию, славящуюся свободой и терпимым отношением к пришельцам независимо от их национальной принадлежности и вероисповедания. Здесь его любовная лирика, изданная Мануцием в переводе на итальянский язык, пользовалась известностью, особенно среди азоланских эстетов из круга Катерины Корнаро. Позднее его «Диалоги о любви» были переведены на французский и испанский. «Диалоги» представляют собой беседы о любви между Филоном, alter ego автора, и его собеседницей, красавицей Софией.

Джорджоне познакомился с поэтом на литературном вечере во дворце Лоредан, владелец которого, как и другие патриции, пользовался услугами Леона Эбрео как врача. Ему оказались близки неоплатонические в своей основе рассуждения поэта о любви, и он взялся за написание «Подношения поэту».

Нельзя не отметить, что на картине почти полностью отсутствует связь между фоном с купающимися оленями, павлином, вынюхивающей добычу рысью, сидящей на ветке птицей, сочно написанной листвой, голубеющими далями — и погружённым в ностальгические раздумья поэтом, которому памятны беды, обрушившиеся на его многострадальный народ. Напоминанием о них служит также зловеще нависшая слева скала над миром покоя и тишины.

Перед сидящим на возвышении под балдахином поэтом застыли в молчании его юные почитатели с дарами, и лишь один из них, явно пригорюнившись, словно читая мысли наставника, перебирает струны и беззвучно напевает:

Всё в мире суетно и тленно,

И лишь любовь в нём неизменна.

Изображённые на картине фигуры безмолвствуют, прислушиваясь к шороху листвы, шёпоту ветра, журчанию воды, доносящемуся из глубины еле различимому эхо и полёту времени. Это какая-то магия застывшего мгновения, в которое ничего не происходит и которое длится вечно.

Грустные думы находят отражение в слегка приглушённой элегической тональности. В этом контрасте между мирным настроем природы и глубокой задумчивостью поэта критика узрела влияние фламандцев Иеронима Босха и Дирка Боутса. Известно, что первый из них поработал даже во Дворце дожей, но его полотно сгорело при пожаре.

Работы фламандцев с их причудливыми арабесками в позднеготическом стиле Джорджоне мог видеть у своих друзей, в чьих коллекциях было немало иностранных мастеров, пользовавшихся тогда спросом в Венеции.

К тому же периоду творчества Джорджоне следует отнести также такие его небольшие работы, как «Старик с песочными часами и юная музыкантша» (то есть старость, отсчитывающая отпущенное ей время, и беспечная молодость); здесь же «Сельская идиллия», «Целомудрие» — картина, перекликающаяся с рафаэлевской «Дамой с единорогом» из римской галереи Боргезе. Сюда же относятся картины «Леда и лебедь», «Венера и Купидон», «Юнец с лютней» и «Суд Париса», в которых Джорджоне полностью сливается с природой. Видимо, при написании «Венеры и Купидона» ему вспомнились строки из поэмы Боккаччо «Фьезоланские нимфы», отвечавшие его тогдашнему настроению:

Так целый день почти что миновался,

Край только солнца, видный, пламенел,

Когда усладой каждый надышался,

Всё совершив, обрёл, чего хотел.

(Пер. Ю. Верховского)

Эти ранние работы предвосхищают всемирно известную «Грозу». Но о чём в них говорилось, приходится, как всегда, гадать. По всей вероятности, они предназначались им в качестве рождественского подарка кому-то из друзей или даме сердца.

В те годы в Венеции резко возрос спрос на камерную живопись, а в ней Джорджоне не знал равных. Его небольшие картины тут же находили покупателя, что давало ему возможность спокойно и неспешно обдумывать дальнейшие творческие планы, не заботясь о хлебе насущном.

Венецианцы, не отличавшиеся особой религиозностью, но обладавшие от природы развитым чувством понимания красоты, любили украшать свои дома небольшими картинами с незатейливыми сюжетами, которые не требовали особых усилий и знаний для их понимания, а просто радовали глаз и достойно дополняли убранство дома.

* * *

Среди ранних работ Джорджоне стоит особняком, выделяясь колоритом, картина «Христос, несущий Крест». По композиционному единству она близка тому, что Джорджоне мог видеть ежедневно в мастерской своего учителя.

При рассмотрении этой хорошо сохранившейся работы вызывает удивление мастерство, с каким она выполнена начинающим художником, только что закончившим обучение. На тёмном фоне — тонко написанная фигура Христа в три четверти, удерживающего на правом плече огромный деревянный крест, который делит фон картины на тёмную и светлую стороны. Особенно поражает обращённый на зрителя взгляд Христа, пристальный и проникновенный, как бы говорящий о жизни нынешней во грехе и будущем искуплении.