Джу

– Эл, ты там уснул, что ли? Так пойдёшь или нет, может, у папочки разрешения надо спросить?

– Вот ещё, сейчас приду, ― как можно увереннее ответил я, и стал натягивать резиновые сапоги. В нашем саду трава очень высокая и густая, да и змей в этом году много, к тому же сыро и туманно ― ещё утро, как ни крути. Я бесстрашно вылез в окно, спрыгнув прямо на клумбу. Сделать это было легко, ведь моя комната на первом этаже.

– А ты, Эл, молодец, хорошо прыгаешь, ― продолжала смеяться девчонка, ещё больше вгоняя в краску.

Я озирался, пытаясь понять, где находится эта ехидина, но она как сквозь землю провалилась. Её голос раздался из глубины сада:

– Ну, что ты там возишься, копуша, догоняй!

Повернулся на звук и пошёл, путаясь в высокой траве, удивлённо прислушиваясь к своему бешено колотящемуся сердцу. Майка сильно намокла: большие капли срывались с веток деревьев, когда нечаянно их задевал, но я не обращал внимания даже на то, что в спешке забыл переодеться. Не замечал, как глупо выгляжу в большой, не по размеру майке Джу и пижамных штанах, из которых давно вырос ― так хотелось поскорее догнать шутницу.

Наконец я её увидел: она стояла у задней калитки, ведущей прямо к озеру, где исчез Джу. В этот момент холодный ветерок страха коснулся души, заставив остановиться. Я даже попытался повернуть назад, но девчонка не позволила этого сделать:

– Эй, Эл, а ты никак струсил? Вот это да… Ну, если ты ещё такой маленький, что боишься…

– Ничего я не боюсь, ― храбро бросил ей в ответ, торопясь навстречу насмешнице, вот только шаги почему-то становились всё короче и неувереннее, а колени дрожали…

Девчонка смотрела, как я иду к ней, чуть склонив голову набок и хитро улыбаясь. Затем быстро развернулась, и, толкнув ногой незапертую калитку, побежала вниз с пригорка прямо через редкий перелесок к озеру. Я снова потерял её из виду за густой листвой деревьев, но прежде чем броситься за ней, остановился: дурное предчувствие пыталось удержать меня на месте.

– Эй, слабак, где ты там? ― от её звонкого голоса я вздрогнул, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Но всё же спустился вниз к озеру, оглушённый громким биением собственного сердца, которое, казалось, кричало:

– Не хо-ди, не хо-ди, не хо-ди…

Шёл, игнорируя эти подсказки, шёл, потому что меня охватила непонятная тоска и чувство обречённости: я должен был пойти, ведь с тех пор, как пропал Джу, ещё ни разу не был там.

Миновав перелесок, оказался прямо перед озером. Было очень тихо, над водой стелился густой туман. Виднелась только береговая линия и старый деревянный причал с привязанными к нему лодками, слегка покачивавшимися на воде, и это при полном штиле. Мне стало совсем не по себе.

Я испуганно озирался:

– Зачем только притащился сюда в такую рань, и где эта чёртова, заманившая меня, девчонка?

Никого рядом не было. Решился окликнуть её, но понял, что не знаю имени ― она, наверное, специально его не сказала. Переборов страх, крикнул, и мой голос при этом предательски дрожал:

– Эй, видишь, я не трус, где ты?

В ответ со стороны озера раздался смех, но не весёлый, как раньше, а печальный, как будто кто-то смеялся и плакал одновременно. Никогда не думал, что смех может быть таким ― мне стало ещё страшнее.

На озере было прохладнее, чем в саду, но я вспотел, чувствуя, как майка противно прилипает к телу. Ладони взмокли и пришлось вытереть их о штаны, в голове крутилось:

– Какой же я дурак ― стою здесь и трясусь, а надо быстрее бежать домой, пока ничего не случилось…

Нерешительно попытался сдвинуться с места, но не смог этого сделать. Так бывает в страшном сне, когда убегаешь, но ноги не слушаются или вязнут в зыбучем песке, и, задыхаясь в отчаянии, ты умираешь… А потом просыпаешься весь мокрый от пота и счастливо смеёшься, потому что ― жив, и страшный сон уже позади. Я посмотрел на мокрую от утренней росы одежду, ущипнул себя за руку ― было больно. Значит, не сон…

– Я должен и могу уйти отсюда, ― повторял себе, медленно отступая в сторону дома, но вдруг остановился. Не хотел поворачиваться к озеру спиной, наверное, шестым чувством понимая, что опасность находилась именно там, в воде.

Раздался тихий всплеск.

– Рыба играет, её тут много, даже у берега, ― пытался успокоиться, дрожа от озноба.

Из тумана вынырнула лодка, казалась, что она пуста. Я смотрел на неё как заворожённый, узнавая эти голубые полосы и кривой рисунок птицы на борту, видимо, изображавший чайку с раскрытым клювом. Мы с братом часто потешались над неизвестным художником, придумывая странной птице разные забавные прозвища.

Ещё год назад кто-то бросил эту лодку на берегу, и она стала собственностью мальчишек нашего городка ― они следили за ней, подкрашивая, чинили по мере необходимости. Мы с Джу тоже принимали в этом участие и часто с неё рыбачили. А теперь лодка двигалась к берегу, заставляя желудок болеть, скручиваясь в узел. Меня подташнивало от страха…