Джудит

Джудит откинулась на спинку сиденья, стараясь не дышать носом. Воздух здесь был спертый. Видимо, последний пассажир курил какой-то ядовитый табак, заедая его сырым луком.

Маркус ни разу не оглянулся. Он быстро ехал через город в Хемпстед-Хит. Ему уже приходилось однажды путешествовать в этом направлении, и тогда он тоже очень спешил, и тогда душу его тоже разрывало отчаяние.

Как долго удерживает Грейсмер девушку? Самое большее, часа четыре. А Агнес Баррет с ним? Надо же, специально навязалась опекать девушку, чтобы в нужный момент доставить ее к Грейсмеру.

Перед Маркусом возникли тошнотворные видения.

Навстречу ехал почтовый фургон. Кучер непрерывно гудел в свою дудку. Маркус летел прямо, не тормозя. Почтарь вцепился в свой ящик и зажмурился, когда экипаж Маркуса просвистел в сантиметре от колес его фургона.

— Вот это да! — Кучер обернулся к пассажирке. — Вот это я понимаю! Как точно проехал, и капельку лака с кареты не ободрал. Могу поспорить. Он, наверное, очень торопится, этот ваш джентльмен.

Кучер свернул с дороги на какую-то тропинку и поехал по ней, стараясь не упустить карету из виду. Только сейчас Джудит сообразила, что она и понятия не имеет, как далеко направляется Маркус. Он может поехать куда угодно — в Ридинг или Оксфорд, то есть туда, куда наемные экипажи из Лондона не ездят. И потом, откуда ему известно, где Грейсмер?

Путь теперь пошел и вовсе по целине. Она наклонилась вперед и спросила кучера:

— Ты его видишь?

— Ага. Только что миновал перекресток. Уверен, он держит путь в Гринмен, — отозвался кучер. — Поблизости это единственное населенное место. Кому охота жить рядом с виселицами?

— Да, пожалуй, ты прав.

Джудит вновь забилась в глубь душной кареты. Когда их экипаж проезжал перекресток, она отвернулась от окна. Прямо в центре стояли две виселицы, на них болтались уже начавшие разлагаться трупы.

Маркус въехал в темный двор неказистой гостиницы с покосившейся вывеской. Спрыгнул на землю и, увидев мальчика, ковырявшего в носу, бросил ему вожжи. Затем вошел в дом, низко наклонившись под притолокой. Свой хлыст он держал в руке.

Слева от входа был общий зал, оттуда доносились голоса. Из кухни тянуло запахами вареных овощей, смешанными с застоялым смрадом пива. Откуда-то из глубины появился суетливый хозяин, торопливо вытирая руки о грязный передник. При виде посетителя глаза его, как и много лет назад, расширились от страха.

— А, Уинклер. Все еще при деле, я вижу! — мягко приветствовал его Маркус тоном, никак не соответствующим выражению лица. — Удивлен, что тебя еще до сих пор не посалили.

Хозяин понимающе взглянул на Маркуса исподлобья.

— Чем могу вам служить, милорд?

— Все тем же, что и тогда, — сказал Маркус. — Ничего сверх этого, Уинклер. Твои… твои гости, конечно, там, где и обычно, то есть над конюшней?

Хозяин облизал губы и растерянно оглянулся. Потом заглянул за спину Маркуса, как будто ожидая увидеть там дюжину полицейских.

— Если вам будет угодно, милорд.

— Мне угодно, — сухо бросил Маркус и развернулся. — Да, кстати, если услышишь какие-нибудь звуки, в общем, что-нибудь необычное, не обращай на них внимания, понял? Я ведь знаю, Уинклер, ты умеешь быть глухим, когда надо.

Хозяин промокнул вспотевший лоб передником.

— Как вам будет угодно, милорд.

— Ладно. — Маркус любезно улыбнулся и вышел во двор, Он пересек его и подошел к конюшне, крепкому сооружению из красного кирпича. Там наверху, под наклонной крышей, были две смежные комнаты. Они предназначались для тех, кто был в состоянии прилично заплатить. Пользовались этими комнатами обычно преступные элементы, поэтому вопросы относительно имен и всего прочего задавать здесь было не принято. И что происходило в этих комнатах, касалось только их временных обитателей. С представителями закона Уинклер и его клиенты контактов всяческим образом избегали.

Прежде чем войти в дом, Маркус посмотрел на зарешеченные, тщательно зашторенные окна, выходящие во двор, но ничего не заметил. Он не услышал ни звука и когда, мягко ступая, поднимался по деревянной лестнице. Наверху, в полумраке, он остановился и прислушался у двери, той, что ближе к лестнице.

Сердце его забилось сильнее, когда он осознал, что пытается расслышать те же звуки, что однажды уже раздавались из-за этой двери. Звуки, которые заставили его тогда ворваться сюда с поднятым хлыстом. Но на сей раз всхлипываний не доносилось. Скрипнул стул, а может быть, и половица, и больше ни звука.

Он нажал на дверную ручку и пинком открыл дверь.

Грейсмер вскочил на ноги, бормоча грязные ругательства. Стул рядом с ним закачался.

— Ты!

— Уверен, Грейсмер, кого-кого, но меня ты в гости не ожидал. А зря! Ты должен был помнить: свои обещания я всегда выполняю.

Маркус окинул взглядом комнату. Шторы плотно задернуты, не пропуская ни капли света. Комнату освещала только одна толстая сальная свеча да отсветы огня из камина.