Джульетта поневоле (СИ)

Вот ведь потаковщица! А впрочем, мне это сейчас только на руку. Я ухватила кормилицу за руку, огляделась по сторонам, хотя и так знала, что никто, кроме опять развалившегося на кровати Опалова нас подслушать не мог и горячо зашептала:

- Кормилица, милая, мне твоя помощь нужна.

- Всё сделаю, голубка моя ненаглядная, можете даже не сомневаться, - поспешила заверить меня кормилица, глядя на меня глазами, горящими от любопытства и тайного предвкушения озорства.

- Пойди в город, найди Ромео и скажи ему, что я за него замуж не пойду.

- А он вас замуж звал? – ахнула кормилица, всплескивая руками так, словно пыталась улететь. – Голубка моя, какая же вы счастливая, такие кавалеры вашей руки добиваются, один другого краше! А может, не стоит отказывать синьору Ромео? Конечно, он сын наших врагов, зато какой пригожий и обходительный, многие благородные синьоры, мне это точно известно, об нём ночами вздыхают!

Ну, если вспомнить, как ловко сей галантный кавалер пользуется любовной магией, ничего удивительного, что женщины по нему с ума сходят.

- Коллекция ухажёров неделька, - мявкнул Опалов, пользуясь тем, что кормилица не могла его понять.

А вот не надо меня злить, я не злопамятная, просто немножко злая и память превосходная. Я умильно улыбнулась и проворковала:

- Когда пойдёшь в город, попроси, пожалуйста, кого-нибудь из слуг искупать котика. Мой котик так любит воду!

- Ещё и воду любит, - умилилась кормилица, ловко подхватывая Опалова и прижимая к необъятной груди. – Всё сделаю, голубка моя, можете не сомневаться. Идём, котик. Я тебя передам Франческе, она дивно с животными обходится.

Я послала Опаплову воздушный поцелуй и отправилась в столовую. Настроение у меня было прекрасным, всё-таки не пословица гласит: сделал гадость – сердцу радость. А при мысли о том, что в столовой меня ждёт Ярополк, мне и вовсе хотелось танцевать. Ну и пусть я веду себя, как глупая курица, много ли влюблённых могут похвастаться благоразумием? Лично я никого не знаю, у кого бы ум жил в абсолютной гармонии с сердцем, вечно то одно, то другое перевешивает.

Завтрак прошёл лично для меня весьма нервно. Во-первых, я должна была изображать самое любезное внимание к графу Парису, который, как нарочно, приставал ко мне с разными глупостями всякий раз, как я ложку ко рту подносила. Во-вторых, синьора Капулетти не сводила с меня сурового пристального взгляда, который тоже не способствовал хорошему пищеварению, а в-третьих, прямо напротив меня посадили Ярополка. И как, спрашивается, в таких условиях завтракать?! Я честно старалась, ела, не чувствуя вкуса, вежливо улыбалась, глядя на Париса и одновременно косясь в сторону Яра. Не удивлюсь, если однажды узнаю, что граф решил, будто у меня косоглазие и нервные судороги. Ещё парочка подобных трапез и они у меня на самом деле появятся.

К концу изощрённой пытки под название: семейный завтрак в компании будущего близкого родственника, у меня дико заболела голова, и появилось стойкое ощущение, что мне здесь не место, меня никто не любит, не понимает и вообще, если я немедленно, буквально сию же секунду не обвенчаюсь, то умру, причём в страшных муках. Вот теперь-то я поняла любимую тётушкину присказку про уж замуж невтерпёж!

- Ты побледнела, Джульетта, - заметила синьора Капулетти скорее с плохо скрытым раздражением, чем истинной заботой любящей матери. – Что с тобой?

Хм, а вот интересно, скажи я, что мне прямо-таки позарез приспичило замуж выйти, матушка бы обрадовалась? Наверняка, да и граф Парис тоже. Он вообще после каждой своей фразы в мою сторону смотрит, словно у меня на лбу бегущая строка с его следующей репликой светится. Я потёрла лоб и виновато улыбнулась, стараясь выглядеть так, чтобы меня с пожеланиями здоровья выпустили из-за стола и при этом не нагнали в дом кучу врачей, целителей и прочих шарлатанов, обещающих при должной оплате поставить на ноги и мёртвых. Впрочем, иной почивший скопидом, узнав, сколько родственники готовы заплатить за его исцеление, действительно может воскреснуть, чтобы собственноручно выгнать взашей жадного шарлатана и изменить завещание, оставив горячо любящим и слишком легковерным лишь пару упаковок бумажных платков. А то и вообще один платочек на всех, чтобы в следующий раз головой думали.

- Синьора Джульетта, с вами всё в порядке? – озаботился моим самочувствием граф Парис, под поощрительным взглядом моих родителей слегка касаясь моей руки своими тонкими холодными пальцами.

Я вяло улыбнулась, одновременно украдкой взглядом успокаивая Ярополка, который, я это каждой клеточкой своего тела чувствовала, готов был плюнуть на конспирацию и броситься ко мне.

- Прошу меня извинить, голова разболелась.

- Что так? – ледяным тоном вопросила синьора Капулетти, пронзая сначала меня, а потом Ярополка отнюдь не мягким родственным взором.

А Яр-то тут причём, он вообще сидит тихо и старается не отсвечивать?! К счастью, граф Парис оказался менее чёрствым и решил проявить заботу к своей невесте:

- Юные девушку столь хрупки. Видимо, синьора Джульетта утомилась на вчерашнем бале.