Джулия

— Ты меня обидел, сделал мне больно. За что? — Она знала его самым ласковым, самым нежным и в то же время самым непредсказуемым, самым желчным из людей. Что на него нашло? — Ты обидел Джулию де Бласко, знаменитую журналистку, лучшего корреспондента «Опиньоне»! — Стараясь обратить размолвку в шутку, говорила она, с трудом успевая за Лео, быстро идущим к своей машине.

Лео молчал.

— Может, ты все-таки объяснишь, какая муха тебя укусила? — потребовала Джулия. — Ее же еще и обидели! — не выдержал Лео. — Помешали витийствовать, ломать комедию! Ей мало, что ее читают, ей подавай слушателей! Пусть внимают и рукоплещут!

Джулия удивленно посмотрела на него: она наконец поняла, в чем дело.

— Да ты… Лео… ты ревнуешь!

— Ничего подобного. Просто меня чуть не стошнило. Ты выглядела, как низкопробная певичка на фоне кордебалета. Тьфу!

— Перестань, милый. О Господи! — Джулия схватилась за голову. — Да ты понимаешь, что говоришь?

— Не смей называть меня милым! — прорычал Лео, садясь в машину.

Джулия села рядом.

— Ну какая же из твоей жены певичка? — попробовала Джулия воззвать к здравому смыслу Лео. — Просто у меня было хорошее настроение. Главному редактору понравился мой материал, и я получила от него прекрасное предложение, которое, кстати, собиралась с тобой обсудить. Я была уверена, что ты дома.

— Еще бы! Известная журналистка в редакции, а муж дома, на кухне, стряпает ужин к ее приходу.

— А что тут плохого? — удивилась Джулия. — Я работаю больше тебя и при этом не считаю готовку чем-то позорным. Я готовлю, убираю, навожу порядок на твоем столе, что, впрочем, не мешает тебе в статьях поддерживать феминистское движение. В газете одно, дома другое.

Лео положил руки на руль.

— Где твоя благодарность? — Он повернулся к Джулии. — У тебя короткая память. Быстро же ты забыла, что всем, чего достигла, обязана мне. Это я нашел тебе хорошую работу, я научил тебя писать. Я поддерживал тебя, пока ты делала первые шаги. Я открыл тебе путь к успеху. Если бы не я, ты бы до сих пор торчала в душном классе и учила английскому балбесов. За то, что ты объездила весь белый свет, ты должна сказать спасибо не кому-нибудь, а мне, — безжалостно продолжал Лео. — И за то, что у тебя есть дом. И за то, что ты получаешь гонорары, ты тоже должна быть мне благодарна. И за то, что у тебя есть имя.

На лице Джулии появилась ледяная улыбка.

— Сколько в тебе чванства, Лео! Все, что ты нагородил, вся эта ахинея говорит об одном: я пишу лучше тебя.

Она вышла из машины и решительно зашагала прочь.

Лео побагровел.

— Гляди, не лопни от зазнайства, — предостерег он, догоняя Джулию.

Она шла по улице, не обращая на него внимания.

— Не спорю, работу мне нашел ты, — согласилась Джулия. — Только не потому, что ты такой добренький. Тебе нужно было, чтобы я приносила домой деньги, что я и делаю вот уже шесть лет. Шесть лет я помогаю тебе содержать твою первую жену. А ведь это несправедливо! И никакой твоей заслуги в том, что меня знают и ценят, нет, ведь когда ты представил меня старику Рибольди, единственное, что я от него получила, это шлепок по заду.

— Тебе удается все опошлить, — попробовал защищаться Лео.

— Я? Да я рисковала все потерять, отвесив пощечину твоему Рибольди. Если хочешь знать, меня в тот вечер выручил Армандо Дзани. Так что если уж подводить итоги, дорогой и уважаемый господин Ровелли, то лично тебе я ничем не обязана.

Лео не нашелся, что ответить.

— Господи! — взмолился он. — Неужели нельзя спорить так, чтобы не превращать спор в грызню?

— Это ты меня спрашиваешь? — растерялась Джулия. — Но ведь начал, как всегда, ты… — Она хотела было объяснить свою невыдержанность усталостью, но передумала. — Извини, — сказала она. — Поехали.

Джулия не сомневалась, что это была сцена ревности. Причем Лео и не думал ревновать ее к тем двум коллегам, которым она рассказывала про нефтепромышленника, он ревновал ее к славе, завидовал ее успеху.

— Конечно, я ревнивый, — согласился Лео.

— Это естественное чувство.

— Ты находишь?

Сейчас они говорили уже спокойно.

— Я тоже ревнивая, — призналась Джулия.

— Никогда бы не сказал.

— Еще какая ревнивая! Ты не представляешь, что со мной было, когда я замечала следы помады на воротничках твоих рубашек.

— Ты что, думаешь, я тебе изменяю?

— Если бы я так думала, ты бы провел остаток дней в травматологии. Но берегись, Лео. Если узнаю, что ты позволяешь себе любовные связи на стороне, это будет конец.

— Я люблю тебя, Джулия.

Этот противный эгоист знал, как сделать, чтобы его простили.

Кошка спрыгнула с подоконника и теперь, сладко мурлыча, терлась об их ноги.

— Тебе не кажется, что наша киска слишком много ест? — спросила Джулия. — Видишь, какая она толстая.

— Глупенькая! У твоей киски скоро будут котята. Ты что, не знала?

— Конечно, нет. Но где она нашла жениха?

— Исидора скромное существо. Она считает неприличным афишировать свои сердечные дела. Не то что мы.

— Я тоже умею быть скромной, — прошептала Джулия.