Читаем Джуна. Одиночество солнца полностью

Травля «феномена», особенно когда Джуна перестала контролировать ситуацию собственной психики, три раза умерев после смерти сына, продолжалась хлестко. Больно. По-московски стильно. Выпустив, как описала событие пресса, «клоуна на арену», Малахов сделал непростительную ошибку. Отдал на поругание «своре разъяренных псов» самое святое – ее уставшую истерзанную душу. Позволил усомниться в даре вообще. Космический дар этого не прощает.

Джуна, окруженная со всех сторон подхалимами и больными, выходила в Интернет редко. И не могла ответить на все комментарии, злобно и ядовито брошенные в ее адрес после передачи Малахова.

У нее не было Мастера. У нее не было рыцаря. Никто не мог за нее ответить. Побить. Вызвать на дуэль. Отдать жизнь. Никто! Она сама, из последних силеночек, как могла, защищала себя.

Некоторые, «особо талантливые», опускали ее на самую глубину страданий и боли.

– Света! Я не прошу от людей ни цветов, ни наград, ни бриллиантов. Они сами, Света! Они сами несут все это! Ты видишь. Выброшу к чертовой матери! Они величают меня. Величают. И режут этим на куски мое сердце! – горько плакала моя милая, моя добрая, моя чистая, моя глупая, моя святая деревенская девочка у меня на груди.

Она страдала. Сильно страдала от нелюбви.

Никто не понимал, что по возрасту и по нагрузкам, выпавшим на ее психологический потенциал, она уже древняя старуха. Таких сварливых старух в деревнях не трогают. Боятся. Именами таких всевидящих и всезнающих блаженных называют церкви и соборы. Приставляют к ним детей, чтобы следили. Ухаживали. Понимали. Ведь старый да малый – одно. У Джуны не было тех, кто мог бы следить за нею с любовью.

Грех! Большой грех дергать инвалида и кричать ему вослед: «Ты инвалид!», повторяя при этом его же ошибки, «ужимки и прыжки».

– Я простая, Света, я всю жизнь отдаю, отдаю, отдаю, – оправдывалась она мне, пытаясь отцепить липкую одежду от омраченной души, заливаясь слезами после очередного выпада прессы, – пусть люди критикуют мое поведение, ошибки, пусть говорят, что я подарила им не так, но пусть они делают это с любовью…

Хочу процитировать лишь одну запись из многочисленных сделанных в Интернете.

Пишет на своем сайте Марина Шаповалова. Тема: «Малахов и Джуна». Цитирую без корректуры.

9 ноября 2011 года, 1:24.

«Я заранее знала об этой программе, записала время эфира, чтобы не забыть включить.

Меня предупреждали. Но увиденное все равно удивило. Феерический п… ц.

Так называемая Джуна, ассирийская царица, космическая владычица, супергенерал армий и кавалерша всех орденов, профессорская академикша академий в почетных мантиях, великая певица, поэтесса, художница и любимица Рабиндраната Тагора вела себя как спившаяся вокзальная шлюха.

То есть соответственно ее культурному и образовательному уровню.

И несла точно такую бессвязную ахинею, какую услышишь от любой хвастливой лахудры под градусом: „Я переворот в науке сделала, у истоков нанотехнологий стою! Я биологическую иглу сделала! Меня изучали в ядерной физике! Под дулами автомата меня привезли! Всю разведку я лечила! Четыре миллиона я привезла с Америки и вложила в военный завод! Я там открыла в Америке, а КГБ привезли! Все актеры, всё правительство что творили со мной! Изучали меня десятилетиями, даже в изотопную камеру водили! А я вышла, я в смертной камере побыла и сотворила чудо! Не было б Джуны – не было б никого! А есть секреты, которые не могу говорить! А вы поменяйте структуру своей тяжелой воды и познайте это! А то вы такой сидите, а ваша супруга десять детей убила, аборты делала! Ты убил! А я жизнь свою отдала науке! Сдохнешь скоро, скотина!..“

Это был краткий пересказ выступления Джуны в программе.

Разница в том, что другой пьянчужке за такой агрессивный звиздеж с матюгами собутыльники в морду бы дали непременно. А эту даже не связали. Хотя там „Кащенко“ плачет.

С артистов, записавших свои восторги о „целительских способностях” Джуны, как и с Малахова, спрос невелик: клоуны – они и есть клоуны. Но Вашкевичу, Виноградову – им зачем так позориться? Им что, миллионы уёв заплатили, чтоб вот так давились от смеха в кулак в кадре, а вслух что-то невнятное мямлили про „неизученность” этой невежественной женщины?

Эта женщина психически больная. Причем очень давно. Еще с той поры, когда она внушила себе, что какими-то невероятными способностями обладает и начала о том рассказывать на каждом шагу. Шизофрения по-разному протекает и проявляется: Жанна Агузарова, например, рассказывала, что она – дочь шведского дипломата Иванна Андерс. А Евгения Давиташвили – что всех оживляет и излечивает, за что ей сразу красные медицинские дипломы выдают. Мало ли кто чего о себе придумывает.

Но почему люди поверили, что обыкновенная массажистка, пусть и очень талантливая, образец дурного вкуса и скудоумия – чуть ли не волшебница и мессия?..»

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука