Джуна. Тайна великой целительницы

Будущий патриарх Кирилл – гость Джуны

Как получилось, что глава партии и государства вдруг сам позвонил по телефону председателю Комитета по науке и дал поручение, которое так добивалась Джуна?

Можно подумать, что это событие произошло потому, что за помощью Генерального секретаря обратился Николай Константинович. Но этого он не сделал по правилам игры в Кремле и на Старой площади, правительстве и ЦК партии. По личному вопросу председатель Госплана не стал бы звонить главе партии и государства, не будучи с ним в дружеских отношениях. Они были давними, но товарищескими, служебными.

Сам Брежнев позвонил неожиданно Байбакову. Почему? На этот вопрос есть ответ в его мемуарах «Сорок лет в правительстве», изданных в 2004 году, когда Николаю Константиновичу было 94 года: «Как-то после сдачи проекта очередного план развития народного хозяйства я решил отдохнуть несколько дней в подмосковном санатории «Сосны». Здесь я встретил Аркадия Райкина и его супругу. Оба они выглядели стариками. Я с трудом их узнал. Аркадий Исаакович сказал мне, что был тяжело болен, пролежал в больнице почти три месяца, а его супруга Рома перенесла инсульт, в результате чего лишилась речи. Врачи так и не смогли помочь. Узнав, что я знаком с Джуной, Райкин попросил меня оказать содействие во встрече с ней, мотивируя тем, что ему известно: Джуна вылечила многих людей. Я обещал помочь.

На следующий день Джуна в сопровождении моего сына Сергея приехала в «Сосны». Я тут же повел ее к Райкиным, а мы с главным врачом дома отдыха зашли в его кабинет и стали беседовать об экстрасенсах, к которым она относилась положительно.

Прошло более 40 минут, но Джуна от Райкина не выходила. Это меня несколько обеспокоило, ведь обычно сеанс с одним пациентом длится от 10 до 15 минут. Я постучал в дверь и вошел в номер. Аркадий Райкин совершенно преобразился. Он выпрямился и казался сантиметров на десять выше, лицо его порозовело. И было радостным. Он сказал, положив руки на грудь: «Я не чувствую своего сердца и готов лететь в космос». Джуна тем временем заканчивал сеанс с Ромой. На протяжении месяца супруги Райкины проходили лечение у Джуны. Аркадий Исакович стал много лучше себя чувствовать, а у его супруги восстановилась речь».

Задолго до этой книги о том, как лечился Аркадий Райкин, я узнал из копии его письма Брежневу, побывав у него дома в сентябре 1980 года. На двух страницах машинописного текста, начинавшегося словами «Меня волнует судьба Евгении Давиташвили» и, по-видимому, не оставившего равнодушном Леонида Ильича, прочел:

«После первого сеанса почувствовал себя значительно легче.

После первого же сеанса! А сеанс продолжался не более 15–20 минут. Я просто не узнавал себя, своего тела. У меня появилось отличное самочувствие. Раньше боль в сердце не покидала меня, а тут исчезла. Я перестал чувствовать сердце…

Вспоминаю первый сеанс. Тяжелели ноги. Потом стало легче, еще легче. Легче было и ногам, и сердцу. Джуна попросила меня вздохнуть глубже. После этого я ощутил нечто необычное. Не было боли, не ныло сердце. Это было невероятно! Это ощущение произвело на меня огромное впечатление. И с каждым сеансом я чувствовал себя лучше и лучше. Джуна провела 13 сеансов. И меня, человека, который ходил на костылях, не узнать. К сожалению, врачи не смогли мне так помочь…

Я благословляю ее. Это прекрасный целитель. То, что она делает, – это удивительно».

До встречи с Джуной артист полагал, что работать больше на сцене не сможет. Но вскоре он опять появился на эстраде. Более того занялся созданием театра в Москве.

Тогда великий артист выздоровел и окреп настолько, что начал выступать с концертами в Москве. Я его увидел в переполненном зале. На сцену Райкин, как в молодости, стремительно выбегал к рампе.

Полный благодарности он попросил Байбакова помочь встретиться с Брежневым, чтобы «рассказать ему о чародейке и помочь ей получить прописку в Москве». То было не в его силах. Мог он только дать хороший совет, что и сделал мудрый Николая Константинович. Продолжу цитировать его мемуары:

«Зная, что Брежнев был болен и не каждый день появляется на работе, я посоветовал Райкину написать письмо на имя Леонида Ильича и обещал передать его послание. На следующий день это письмо при содействии одного из помощников Брежнева, также лечившегося у Джуны, оказалось на столе Генерального секретаря».

Тем помощником был Андрей Александров-Агентов, житель улицы Горького. К нему Джуна приезжала домой, лечила в квартире его и жену. Как видим, и этот деятель, зная проблему, не помог. Ничего Брежневу, по тем же упомянутым правилам двора, о ней не сказал.

– Я отнес письмо в приемную ЦК на Старой площади, – рассказал мне Аркадий Исаакович – как и Александров-Агентов, житель улицы Горького.