Джуна. Тайна великой целительницы

– Официально выражаю удивление вашим звонком – с какой стати вы, журналист, ко мне обращаетесь с вопросами? А лично для Льва Колодного могу сообщить: вскоре получаю большие ресурсы для развертывания работ по программе «Физические поля биологических объектов».

– Не написать ли?

– Нет, конечно. Нам никакой рекламы не нужно, мы будем этим делом заниматься серьезно.

* * *

Наступили летние светлые дни. По утрам, закрыв перед посетителями двери квартиры, оставив сына на руках знакомых, Джуна спешила в машину, чтобы с Ленинградского проспекта, где жила, побыстрее доехать до Ленинских гор, где расположен Московский университет.

Полная надежд Джуна свыше недели, как на праздник, ездила в лабораторию кафедры, руководимую Евгением Павловичем Велиховым, вице-президентом АН СССР, который, как помнят читатели, получил от правительства миллион долларов и десять миллионов рублей на исследование «Эффекта Джуны», к которому «руку приложил». Валюту и рубли поделил между лабораторией института радиотехники и своей кафедрой атомной физики и электронных явлений физического факультета Московского университета. Туда и спешила Евгения Ювашевна, надев лучшее платье.

За порог лаборатории меня не пустили. Вспоминал: этим же маршрутом ехал в машине, за рулем которой сидел Рэм Хохлов, доставлявший на свою кафедру Нинель Кулагину.

Теперь вот на тот же факультет университета ехала Джуна.

Что она там показывала – знаю с ее слов.

Особенно нравился ей эпизод, где воздействовала на сердце лягушки.

– Я убила ее! – рассказывала с дрожью в голосе. В успехе, как всегда, не сомневалась. Заведующего лабораторией называла не иначе как Саша. Я не заражался ее оптимизмом, потому что хорошо помнил, чем завершились мои оптимистические опыты на кафедре Рэма Хохлова… Тогда ведь телекинез все ее сотрудники наблюдали много раз, три дня подряд. Но вывода о том, что телекинез – реальность, сделать никто не посмел, даже такой авторитет физики, как Рэм Хохлов.

Так же неожиданно, как поездки начались, они и закончились. Никакого результата опыты не дали.

Когда Джуна встречалась с экспериментаторами, они ей улыбались, говорили, что все идет хорошо, мол, регистрируют ее сигналы…

Когда же я навел справки у доктора наук, то услышал другое:

– Аппаратура, что у нас есть, не показывает ничего. Ничем Джуна не отличается от всех, – убеждал меня доктор наук Александр Рахимов.

– Зачем тогда ее вводить в заблуждение?

– Ну, зря, вы понимаете, обо всем этом говорите; вы – человек другого воспитания. Я с ней разговариваю и пытаюсь ее заинтересовать, и если буду сразу говорить все как есть, то все сразу и кончится. А зачем мне это нужно? Я заинтересован, чтобы все продолжалось, я хочу истину понять. Я поэтому не буду ей говорить ничего, а буду говорить: что-то есть, давайте исследовать и так далее. Понимаете?

Нет, не понимал. Зачем обманывать, зачем ложь, разве можно строить на такой основе отношения? Что за нравы в научной сфере?

Разговор этот с доктором наук меня подавил.

На кафедре академика Хохлова все видели, как передвигались по столу без прикосновения рук предметы. Все видели вращение стрелки компаса. И все промолчали. Никто не посмел сказать – да, это факт!

– Когда мы предлагаем сделать эксперимент по телекинезу нормально, то есть ставим в лаборатории стол весом в пять тонн, который нельзя трясти, – коснулся и этого доктор наук Раимов, – помещаем предметы в вакуум, туда же ставим крутильные весы и говорим, что, по нашим оценкам, передвинуть предметы в таких условиях легче, чем на обычном столе, то нам в этом случае отвечают – нет, мы в таких условиях работать не будем.

– Ну, хорошо. Ваши приборы ничего не регистрируют, но, может быть, вы что-нибудь видели своими глазами?

– Нет, не видели!

– Ну, тогда, быть может, что-нибудь почувствовали?

– Мы в лаборатории, пять человек, ничего не почувствовали, я тоже не ощутил, – ответил доктор наук, – хотя мне очень этого хотелось. Но как раз такие вещи только дискредитируют дело – не ощущаем, ну и не важно, не самый это ощутимый прибор, наши руки. Эти ощущения и нельзя приводить в качестве аргумента.

– Зачем вам вообще нужна Джуна, если ничего ваши приборы не показывают?

– А вот вы писали, что над ее пальцами и над головой виден свет. Есть у нас прибор фотоумножитель, который регистрирует фотоны, даже одиночные, вот все это можно померить количественно. Поэтому у нас нет огульного отрицания, но и нет огульного захваливания, надо трезво безо всякой шумихи работать. Потому что всех трезвых людей эта шумиха расстраивает, – заключил Александр Турсунович Рахимов, имея в виду мою газетную публикацию о «биополе». На этом и закончилась наша беседа.

Сотрудники этой лаборатории университета взяли у государства сотни тысяч долларов и рублей, купили аппаратуру для изучения «Эффекта Джуны», но встретившись несколько раз с ней летом, осенью они, как обещали ей и мне, работы не продолжили. Зачем?

Все, что требовалось, получили.

* * *