Джунгар. Небесное Испытание

- Плохо, когда большое дело имеет такое плохое начало. И мой шаман тоже дал несчастливые предсказания на этот поход, - Темрик снова надолго замолчал, позволяя собравшимся осмыслить услышанное, - Теперь вы знаете все. Наши достопочтенные гости убеждают, что их колдовство способно перебороть плохие предзнаменования. Как вы знаете, в племени пока нет военного вождя, чтобы посоветоваться с ним. Потому считаю, что решение придется принимать нам. Есть ли кому что сказать?

- А что тут думать? - Джэгэ вскочил на ноги, глаза его горели, - Разве еще выпадет такой шанс? Надо идти на ургашей!

Тут все заговорили одновременно. Илуге заметил, что вождь итаган-джунгаров согласен с Джэгэ, а вождь горган-джунгаров - наоборот. Оно и понятно - в последнем походе горган-джунгарам досталась лучшая добыча, а итаган-джунгары, распаленные быстрым успехом соседей, тоже жаждут подвигов и добычи. Остальные тоже яростно спорили, и непонятно было, чьих голосов раздается больше. Темрик не мешал. Прикрыв набрякшие веки, он молчал со слабой улыбкой, словно добрый дед, уставший от шума расшалившихся внуков. Когда спорщики охрипли и стали повторяться, он вдруг распахнул глаза, и поднял руку. Голоса постепенно утихли.

- Я слышал, - медленно сказал он, - Есть еще те, кто промолчал. Мудрое решение, - хан еле заметно улыбнулся, - но я бы хотел также узнать, что думают и они. Внук мой Чиркен, я не услышал твоего голоса.

Вслед за взглядом хана все головы повернулись к Чиркену, вмиг залившемуся краской. Юноша прочистил горло и отчетливо сказал:

- Я считаю, что нашей целью должны быть не ургаши, которые жили с нами в мире много веков, а куаньлины. Сложив головы за ургашские распри, мы оставим наших женщин и детей беззащитными, и дождемся только того, что куаньлины обрушатся на нас. Добыча же, что мы привезем с собой, если мы одержим победу, также утечет сквозь Три Дракона к куаньлинам. Куаньлины - вот наши настоящие враги!

Темрик посмотрел на внука с одобрением, от которого тот покраснел еще сильней.

- Хорошие слова, - прогудел он, - Взвешенные и достойные мужчины.

- Самые разумные слова не оправдывают трусости! - выкрикнул со своего места Джэгэ.

- Ты посмел назвать меня трусом? - Чиркен вскочил, судорожно сжимая пустые ножны.

- Молчать! - рявкнул Темрик так, что хлопнул полог, - Джэгэ, моча порой ударяет тебе в голову. Это плохое качество для хана. Ты должен слышать доводы, а не того, кто их говорит. Сегодня до заката ты извинишься перед моим внуком Чиркеном за незаслуженное оскорбление. И я не услышал еще нашего героя, победителя тэрэитов Илуге, - резко сменив тему, хан вернул разговор в первоначальное русло.

Илуге встал. Приготовившись оправдываться перед ханом за свою дерзость, и даже понести за нее суровое наказание, он теперь будто онемел. Судя по устремленным на него глазам, каждый в этой юрте понимал, что, если хан и хотел дать ответ на жалобу ургашей, он сейчас дал его - этой честью, которой удостоились не всякие главы родов. Но что ответить? Сказать сейчас что-либо в поддержку хоть одной точки зрения - нажить себе врага в лице одного из вероятных наследников стареющего хана…

- Я согласен с Чиркеном, - коротко произнес он и сел.

* * *

- Почему ты так сказал? - Баргузен присел рядом с другом на брошенном перед юртой бревне. Последние дни они все время возвращались к произошедшему в ханской юрте.

- Сам не знаю, - честно ответил Илуге, рассеянно глядя вдаль, где привычный за последнее время желто-серый фон степи уже начал покрываться нежной зеленой дымкой пробивающейся травы, - Мне показалось, Чиркен правильно сказал.

- Дурак ты, - фыркнул Баргузен, - Джэгэ - наследник, а у хана в последнее время нелады со здоровьем, это все знают. Станет Джэгэ ханом - отыграется. А от Чиркена ты, как ни крути, благодарности не дождешься. Да и такую возможность взять добычу упускать жалко. Или, может, еще что было?

- Рожи мне их ургашские не понравились, - неохотно буркнул Илуге. И понял - это и впрямь было основной причиной. Когда говорил - не думал, некогда было. Но сейчас понял - согласиться с Джэгэ было равносильно встать плечом к плечу со своим заклятыми врагами, ведь ичелуги на их стороне. Правильно сказал, путь и взгляды самозваных принцев после этого не обещали ему ничего хорошего. А получилось, что, при всех выказав Илуге свое уважение, спросив его совета, хан поставил наглецов на место, публично унизил их. Мрачное удовлетворение охватило его.

- Ну, воля твоя, - вздохнул Баргузен, тоже уставясь вдаль, - Ты - посвященный воин, не то что я.

Илуге уловил за словами Баргузена саднящую боль.

- К осени я попрошу Онхотоя о тебе. Я не думаю, что он откажет.

- А я не хочу до осени ждать! - страстно закричал Баргузен, оборачиваясь к нему. Какой-то мускул на его щеке нервно подергивался.

- Это я изменить не могу, - примирительно произнес Илуге, - Даже ханским внукам пришлось ждать Йом Тыгыз. Так по всей степи заведено!

- Все здесь продолжают считать меня рабом, - глухо сказал Баргузен, - Вашим рабом.