Джунгли

По окончании пятилетнего контракта он уволился и присоединился к моджахедам, сражался против русских в Афганистане. Война ему нравилась, но уровень невежества этих людей поразил. Он увидел, что все они суеверные крестьяне и воюют друг с другом не меньше, чем с шурави. Даже великий шейх бен Ладен был фанатиком, искренне верившим, что, как только прогонят русских, нужно начать войну с неверными на Западе.

Бен Ладен считал, что шахиды, как он любил называть взрывников-смертников, принесут разрушение западному миру. Абдул Мухаммед хотел видеть Америку поставленной на колени, но понимал, что взрыв нескольких зданий ничего не решит. Только приведет к быстрым, смертоносным ответным мерам.

Он понимал, что существует лучший путь, хотя не знал какой. Лишь спустя годы после того, как бен Ладен разрушил башни Всемирного торгового центра и тем самым причинил мусульманскому миру гораздо больше вреда, чем Западу, Мухаммед познакомился с Сетиаваном Бахаром, братом Гунавана и тезкой его сына. (В пакистанской операции использовали уличного мальчишку, получившего строгий приказ не разговаривать с неверными.) К этому времени Мухаммед работал в частной охранной компании в Саудовской Аравии, пламя джихада в его груди остыло. Братья Бахары находились в этой стране, когда ваххабиты-фундаменталисты делали мишенью западные интересы. Вдвоем объезжали нефтепромыслы, где появлялись желающие приобрести аппаратуру электронного контроля, производимую в одной из их компаний в Джакарте.

Мухаммед две недели был их телохранителем, а потом перешел к ним на службу.

Его использовали как в службе корпоративной безопасности, так и для «специальных операций». Эти операции варьировались от промышленного шпионажа до похищения членов семей конкурентов, чтобы получить контракты по самой низкой цене. Братья Бахары, а потом только Гунаван после смерти Сетиавана от рака легких, очень заботливо защищались от последствий их самых агрессивных деловых сделок. Тот факт, что Корпорация не смогла выяснить, что нефтяная платформа «Джей-61» принадлежит им, являлся свидетельством их заботливости и осторожности.

Изначально сблизило этих троих убеждение, что тактика бен Ладена обречена на провал. Им хотелось, чтобы Запад перестал постоянно вмешиваться в дела Ближнего Востока, но терроризм никак не мог привести к этому. Он только усиливал вмешательство. Мусульманскому миру требовался рычаг воздействия на Соединенные Штаты. Поскольку в нефти нуждались обе стороны, одна для заводов и автомобилей, другая для громадных доходов, нужно было найти что-то иное.

Четырьмя годами раньше Гунаван прочел статью в научном журнале – в приемной зубного врача, надо же, – где обнаружил способ получить этот рычаг. Он поставил Абдула Мухаммеда во главе этого предприятия и дал ему почти безграничные ресурсы. Самые лучшие, самые умные работники в империи Бахара были брошены на решение этой задачи. Когда нужно, привлекались подрядчики со стороны. Проект был таким важным, что его засекретили, и служащим ничего не приходилось объяснять, поскольку лишь избранные знали конечную цель устройства, над которым лихорадочно работали.

Все было готово почти год назад, не хватало лишь одного очень важного компонента. В конце концов Абдул нашел его благодаря безвестному британскому ученому, который сложил воедино части легенды восьмисотлетней давности и привел Мухаммеда к заброшенному храму в непроходимых джунглях.

Мухаммед снял рюкзак с плеча и осторожно раскрыл. В ярком солнечном свете, заливающем аэропорт, кристаллы горели словно твердый огонь.

– Поздравляю, мой друг, – сердечно произнес Бахар. Они пошли к лимузину. – Это стало твоим наваждением, как и моим. Скажи, этот храм такой, как Марко Поло описывал его Рустичано?

– Нет. Монахи широко его расстроили. Пещера, где добывали эти кристаллы, все еще существует, но они строили здания, доходившие до нее с утесов сверху, и начали ваять языческие статуи на противоположной стороне ущелья. Судя по уровню разрушения, монахи покинули монастырь, когда к власти пришла хунта.

– Интересно, почему они оставили последние камни, – размышлял вслух Бахар, когда шофер распахнул перед ним дверь.

– Они забрали свои нелепые статуи, но драгоценные камни бросили. Возможно, за столетия утратили знание о том, что они существуют. Поло говорил, что о них знал только настоятель, да и то потому, что был хранителем ханской печати.

– Может быть, – пробормотал Бахар, утратив интерес к этому разговору. – Достаточно того, что смог их найти.

У Абдула появились команды исследователей и архивистов, обыскавших земной шар ради этих кристаллов, после того как крохотный образец был найден в лавке гонконгского антиквара, и исследователи обнаружили, что он обладает структурой, необходимой для работы их устройства.