Джунгли страсти

– Андрес в Кесоне, встречается с Агинальдо. Вернется не скоро. – Сэм скрестил руки на груди и добавил: – Так что придется тебе помыкаться со мной.

Она с шумом выдохнула, как паровоз, и посмотрела по сторонам. Он видел, что она пытается думать, ему даже показалось, что еще секунда – и у нее из ушей повалит дым.

Лолли взглянула ему в лицо.

– Я просто прошу поручить мне какое-нибудь дело. Неужели я не могу принести хоть какую-то пользу? Пожалуйста, Сэм.

– А где чертова птица? Я слышал, она не дает тебе скучать.

– Джим сегодня забрал ее с собой.

– Должно быть, это было интересно. Джим в последнее время жалуется, что перестал видеть Медузу. Насколько я понял, она к тебе прикипела.

– Она не хотела идти с ним, но я ее уговорила.

– Уверен, Джим был просто счастлив. – Эта женщина умудрилась приманить к себе противную птицу Джима, что вовсе не огорчало Сэма. Он мог преспокойно обойтись без неумолкающей трещотки. И если птица как-то занимала эту особу, то его это вполне устраивало. Но теперь она снова заскучала. Наверное, стоило поручить ей что-нибудь, лишь бы она отстала. – Что ты умеешь делать?

Лолли немного растерялась, но энтузиазм ее не пропал.

– А что нужно делать? – спросила она.

«Мне нужно, чтобы ты ушла», – подумал он, рассеянно стряхивая со штанов пыль и пытаясь найти какое-нибудь решение. Внезапно Сэм замер и уставился на свои пропыленные штаны. Потом он заулыбался, придумав отличный выход из положения.

– Прачечная.

– Прачечная? – Энтузиазма у нее поубавилось.

– Иди за мной.

Сэм прошагал мимо нее и вскоре услышал за собой громкий топот. Он пересек весь лагерь, миновав десять деревянных бунгало, служивших бараками. Завернув за угол последней постройки, он прошел вдоль ряда бочек и обогнул неглубокую яму. Тяжелые бутсы затопотали быстрее, и Сэм вдруг почувствовал, что Лолли дернула его за рукав:

– Сэм.

Он остановился.

– Ну?

– Что это? – Она указала на грязную яму, обложенную мешками с песком.

– Арена. – Он повернулся, чтобы идти, но она так и повисла на его руке.

– Что-что?

– Партизаны приходят сюда в свободное время. На петушиные бои.

– Петушиные бои?

– Да, в яму запускают двух бойцовых птиц, те дерутся, а зрители делают ставки, какая из них победит.

– О Господи...

– На островах повсюду распространена азартная игра. Это их способ отдыхать.

Лолли выглядела так, словно только что повстречалась с самим дьяволом.

– А как же птицы?

– С ними обращаются как с породистыми медалистами. Покупают и продают по ценам, зависящим от их силы и количества побед. У большинства птиц жизнь лучше, чем у детей трущоб, так как филиппинцы относятся к своему спорту серьезно.

– А что происходит с птицами? Разве они не получают раны?

– Сильнейшие бойцы выживают. Прочие... – Сэм пожал плечами.

– Верховая езда – это спорт, скачки – это спорт, теннис и крокет – это спорт, даже любимое развлечение янки – бейсбол – это тоже спорт. А вот выпустить двух беспомощных птичек на арену, чтобы те дрались, – это не спорт!

– Скажи это партизанам. Теперь пошли. У меня есть еще дела.

Он пошел дальше мимо корзин с боеприпасами и завернул за угол. Лолли громко охнула – пришлось останавливаться и возвращаться. Она стояла на прежнем месте и смотрела за корзины. Он проследил за ее взглядом. Лолли уставилась на восемь деревянных, грубо сколоченных клетей, стоявших в ряд вдоль площадки для выгула, в каждой клети сидело по бойцовому петуху.

– О, бедные птички! Мне так их жаль. – Голос ее срывался.

А Сэм чертовски жалел, что сглупил и повел ее этим путем. Он схватил ее за руку.

– Так ты хочешь заняться делом или нет?

Лолли кивнула, но продолжала смотреть на клети, словно они были заполнены больными младенцами.

– Пошли. – Сэм потянул ее за собой, решив поручить ей одно дело, чтобы она была занята и не лезла к нему.

Бедные птички. Лолли вздохнула и помешала в огромном черном котле, в котором кипела одежда. Она то и дело поглядывала на бараки, не в силах забыть о клетках с птицами. За последние несколько дней она почувствовала особую любовь к птицам. Медуза стала ее постоянной спутницей с тех пор, как впервые опустилась на голову. Спала птичка на грубом деревянном насесте, который ей вырезал Гомес, а когда Лолли пересекала лагерь, направляясь на кухню, Медуза часто сидела у нее на голове. Партизаны были с ней приветливы, улыбались и приносили ей всякие пустяки – орехи для птицы, питьевую воду, спелые плоды папайи и манго. Все было прекрасно, пока она не увидела тех птиц и не поняла, что означали громкие крики, раздававшиеся вдалеке прошлой ночью.