Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

«Я заплачу, только не останавливайтесь. Давайте плыть дальше!» – настаивал я.

«Команда была недовольна, но Тико понял меня, хотя не думаю, что он надеялся найти тебя. Через полчаса мы снова остановились. Они заметили молодого оленя, пришедшего на водопой. Тико прицелился и выстрелил. Олень повалился на берег. Около половины шестого начало смеркаться. Мы плыли медленнее. Я с отчаянием посмотрел на Тико. Он грустно покачал головой и сказал:

«Остановимся на следующем пляже, а потом нужно будет возвращаться назад. Ничего не поделаешь. Мне правда жаль, Кевин».

Тут я увидел берег и знал, что все кончено. Я едва сдерживал слезы. «Йоси, как я буду жить дальше, зная, что потерял тебя?»

Мы практически развернулись и поплыли обратно, когда вдруг на берегу я заметил накренившуюся набок хижину. Вдруг из нее вышел человек. Нет, это не Йоси. Он не похож на Йоси. Но ведь это он. Да, это Йоси!

Боже мой, ведь это был действительно ты. Продержался двадцать дней. А ведь никто не верил, что ты жив. Господи, спасибо тебе, что спас моего дорогого друга, Йоси!

Глава 13 Дорога домой

Я внимал каждому слову Кевина, пораженный его упорству. Как отплатить ему за то, что он спас мне жизнь?

То, что я узнал о Карле, привело меня в недоумение. Интересно, он дурил нас всю дорогу? И тем не менее я очень хотел увидеться с ним и Маркусом, особенно с Маркусом.

Я хотел извиниться перед ним и снова стать друзьями.

Меня ждал еще один неприятный сюрприз, когда Кевин рассказал мне о том, что родители мои знают о моем исчезновении. Зачем им рассказали об этом? Должно быть, они пережили настоящий ад.

Кроме того, я сильно удивился, что оказался на пляже Прогрезо, а не в Куриплайе. Это обескуражило меня. Что это за место? И где тогда Куриплайя? Если я не дошел до Куриплайи, где же я бродил эти пятнадцать дней? Был ли я рядом с Сан-Хосе? И была ли у меня вообще хоть малейшая возможность добраться туда? Тико ответил на все мои вопросы.

Прогрезо находился рядом с ущельем Сан-Педро. Его облюбовали еще с десяток лет назад, когда пошел слух, что поблизости есть золото. Шахтеры из Сан-Хосе отправились туда, но результаты их разочаровали. С тех пор лагерь был заброшен, поэтому тропинка и заросла. Это также объясняло, почему по пути я не встретил никаких признаков жизни.

Вскоре я также узнал, что тот шторм, который я пережил, был самым сильным за последнее десятилетие. И только благодаря дождям Тико и Кевину удалось проплыть так далеко вверх по реке. Дело в том, что вода смыла препятствия, которые обычно преграждали путь.

Лагерь располагался в пятидесяти километрах от Куриплайи. На лодке добраться туда можно было быстро, но пешком мне пришлось бы идти туда неделю. Тико не смог объяснить, почему Карл не рассказал нам о Прогрезо. Похоже, он специально соврал о местонахождении Куриплайи.

Тико сомневался, что я смог бы самостоятельно добраться до Сан-Хосе. Местные жители доходят туда за несколько дней, но только во время сухого сезона, когда через ручьи можно перейти. Сложно поверить, что в сезон дождей, да еще и с дефицитом провианта и необходимого снаряжения я вообще когда-нибудь дошел бы до Сан-Хосе. То, что я продержался так долго и выжил, – настоящее чудо.

Светило яркое солнце, и день был чудесным, но в каноэ было мокро и дул прохладный ветер. Вдоль берегов я видел стаи стервятников, слетавшихся к трупам животных, пострадавших от наводнения.

Мы двигались быстро, и Кевин указал на Куриплайю, когда мы проплывали ее. Мы остановились только один раз, чтобы купить сушеную оленину у охотников. Мы с Кевином жевали ее всю дорогу, и он заметил, что сушеное мясо хорошо идет с пивом.

Ближе к вечеру мы добрались до слияния рек Туичи и Бени. Бени – один из трех главных притоков Амазонки. Вид был потрясающим. Вскоре мы добрались до Рурренабака, где среди зелени виднелось множество деревянных домиков. Те, что располагались ближе к реке, стояли на мощных сваях.

Тико быстро распрощался с нами у гостиницы «Берлин», деревянного здания с просторным двором. Кевин отнес меня в гостиницу и уложил на шезлонге во дворе. Меня окружила толпа любопытных горожан. «El desaparecido (пропавший)», – шептали они. Все они видели грустного иностранца, который пришел, чтобы найти своего несчастного пропавшего друга. Они смотрели на меня как на привидение. И действительно, я выглядел как привидение: истощенный, небритый, грязный и одетый в лохмотья.

Толпа последовала за нами в штаб-квартиру ВМС. Кевин внес меня в кабинет. Я попросил позвонить родителям как можно скорее, но командир словно никуда не спешил. Он хотел услышать о том, что со мной случилось, и пока он слушал, он заполнял формуляры, вписывая мое имя и номер паспорта. Ему было около сорока, на вид он казался довольно приятным и добрым. Он носил синюю спецовку, и в нем не было той педантичности и высокомерия, присущего многим южноамериканским военным. Он отвел меня к доктору подразделения и пообещал позвонить в посольство Израиля.