Джура

— Зачем же тогда русским заражать самих себя? Ведь и они пользуются мылом и щеткой! И почему ты думаешь, что я выполню все твои требования, а не пойду рассказать обо всем этом Козубаю? — Я надеюсь, что мой бывший пастух, оставшийся моим должником до сих пор, брат басмача из отряда Маддамин-бека… — Моего двоюродного брата, — прервал Юсуфа Садык, — давно простила Советская власть…

— …не пойдет к Козубаю, — продолжал Юсуф. — Да и что ты скажешь ему? Укажешь на меня? Я скажу, что ничего не говорил и не видел тебя. На что ты, собственно, будешь жаловаться? — Вот не ожидал, что ты вспомнишь мой «долг»! Дать каракулевую шкурку на шапку и потом каждый год насчитывать штраф по овце!… Ты многого захотел, Азим!

— Почему Азим?

— Потом что ты пир Юсуф, но говорят, что ты же и курбаши Азим… Не хватайся за нож! Ведь о тебе тоже кое-что известно. Пир Юсуф концом матерчатого пояса вытер пот с лица. — Все это ложь! — сказал он. — Если бы это было так, меня бы давно арестовали.

— Все впереди, — уклончиво ответил Садык.

Полог в юрту приоткрылся, и просунулась голова Артабека. — Юсуф, — сказал он, — молодой охотник Джура ждет дальнейших указаний у меня в кибитке.

VI

Артабек, возвращаясь в свою кибитку, ехал стремя в стремя со своим пиром Юсуфом и, гордясь своим необычайным успехом, рассказал о Джуре. Он считал, что ему удалось завербовать в лагерь исмаилитов Джуру. Он решил окончательное обращение Джуры отложить на завтра, а сегодня воспользоваться его присутствием и перегнать контрабандой скот в Китай.

— Джура в отряде Козубая; это все знают, никто ничего не заподозрит.

Юсуф, соглашаясь, кивал головой и ехал, погруженный в думы. Он получил приказ имама Балбака склонить весьма влиятельного советского работника Садыка на сторону исмаилитов, но из этого ничего не получалось.

Подъезжая к юртам, Артабек остановил лошадь спутника и сказал:

— Значит, помните, уважаемый: все баи, которые собираются угонять скот за границу, — мои родственники. Джура горяч, как огонь, и поспешен в решениях. С ним надо вести себя очень осторожно.

Юсуф сердито ударил свою лошадь нагайкой и поскакал к юрте. — Фирман надо передать, — сказал он.

— Будет исполнено, — ответил Артабек. — Сам повезу!… Это мой старший брат Юсуф, очень большой человек, кандидат партии, председатель Совета, — сказал Артабек, открывая полог юрты для гостя.

Джура протянул для пожатия две руки, но почтительно пожал протянутый ему палец.

— Есть большой разговор, — сказал Юсуф. — Сейчас перейдем на новое пастбище. Проводи нас, поговорим по дороге. Мы дадим тебе лошадь.

Несмотря на радость, наполнявшую его сердце, Джура нахмурился. Ему не понравилось, что председатель подал ему палец и говорит заносчиво и высокомерно. Кроме того, ему показался странным ночной перегон скота. Артабек снова придержал полог для высокого гостя, но Джура вышел первым, и раздосадованный Артабек выругал его про себя неучем.

Они сели на лошадей.

— А юрты? — спросил Джура.

— Их привезут вслед за нами, — ответил Артабек. — Сначала погоним скот.

Была темная ночь. Пастухи гнали стадо на восток. Не было слышно привычного звона колокольчиков, и это удивило Джуру, но он молчал. Не успели они завернуть за холмы, как впереди послышался топот и крики людей. Стадо остановилось.

— Вперед! — сказал Артабек.

Они подъехали к спорящим. Юсуфа почему-то рядом с Джурой не оказалось.

— Кто здесь? Что надо? — сердито, но не слишком громко закричал Артабек. — Здесь Джура из добротряда Козубая командует этим делом. Кто ему мешает?

Встречные всадники подъехали ближе.

— Ты здесь, Джура? — раздался удивленный голос. — Я, — ответил Джура, узнав первого всадника. — Чего ты, Уразалиев?

— Так!… Смотрим… Что-то сегодня ночью много скота гонят… — Меняют пастбище, — сказал Джура.

— Ночью? — удивился Уразалиев. — Если бы не ты, Джура… — Нечего, нечего болтать, как бабы! — крикнул Артабек. — Дело есть. Гони! — И, схватив лошадь Джуры за повод, Артабек двинулся дальше.

Вскоре к ним присоединился Юсуф. Он говорил с Артабеком на непонятном для Джуры языке. Джура чувствовал по тону Артабека, что тот сердится и чего-то боится; это опять неприятно удивило Джуру. — Скажи, Артабек, — спросил он, — что ты хотел сказать словами: «Джура командует этим делом»?

— Тебя все уважают, и твое слово свято. А если встретим джигитов Козубая, я опять так же скажу, чтобы овец не задержали. — А разве Козубай запрещает гнать скот ночью? — спросил Джура, останавливая коня, и не услышал ответа. — Ну, а если да, то что ты сделаешь? — помолчав, спросил Артабек.

— Ты ещё спрашиваешь! — укоризненно сказал Джура. — Разве слово твоего друга Козубая не закон для всех?

— Ты узнал секретное слово? — спросил молчавший до этого Юсуф.

— Узнал, — ответил Джура.

— Какое?

— Козубай запретил говорить пароль всем, кроме джигитов, которые отъезжают из крепости на операцию. — Эти новые для него слова Джура произносил с явным удовольствием. — А кто любопытствует насчет этого слова, те двуликие люди. Ты зачем выспрашиваешь у меня секретное слово?