Джура

— Не все ли равно, кого бить? Было бы чем, — добавил Саид.

— Идите же сюда, — позвал их охотник.

Прихрамывая, он сам вышел им навстречу. Вынув из-за пояса бутылочку, старик насыпал горсточку табаку под язык, затем передал бутылочку другим.

Охотник позвал: «Тэке!» Пес насторожился, подошел к старику, обнюхал его и радостно оскалился.

Тон голоса и то, что старик знает имя собаки, особенно поразили Джуру. Охотник позвал Тэке не тем голосом, каким только что разговаривал с ними, а другим, странно знакомым. А если Тэке ласков со стариком — значит, знает его. Тэке ошибиться не мог, как же он сам не может вспомнить, кто это такой? И правду ли он сказал о Зейнеб? Неужели его звездочка здесь?..

Саид мигнул и жестом показал Джуре, что надо охотника обезоружить и сбросить в сай.

Старик заметил этот жест и спокойно спросил:

— Что тебе толку в моей смерти, Косой?

— Очень ты мне нужен! Пошутить нельзя! — ответил Саид, заметив осуждающий взгляд Джуры.

— Ты ему доверяешь? — обратился охотник к Джуре, кивнув головой в сторону Саида. — Верный ли он человек?

— Он мой друг, мы с ним вместе в яме мучились.

— Ну и что же?

— Если ты, Идрис, хочешь быть моим другом, верь Саиду. Но кто же ты?

— Не надо, не верь! — обиженно закричал Саид. — Нашел кого спрашивать — Джуру! Он в три раза моложе меня.

— Хорошо, не сердись и не хвастайся. Против меня ты мальчишка, — и старик погладил седую бороду.

Кучак сидел в стороне на камне, с наслаждением посасывая насвой. Он внимательно прислушивался к разговору.

— Если ты советский охотник, — сказал Джура, — то укажи мне хоть одного пограничника, хоть одного джигита из добротряда Козубая, которому я мог бы доверить важную тайну…

— Скажи ее мне, — спокойно сказал Идрис.

— Но кто же ты, наконец? — сердито закричал Джура.

Старик насмешливо посмотрел на него и сказал:

— Вот мой пропуск, подписанный Козубаем, ты знаешь его руку. Смотри.

Расстелив на земле пояс, старик достал из курджума лепешки и холодное мясо. Когда он отвернулся. Саид быстро засунул руку в его курджум, но старик заметил его движение и оттолкнул Саида.

— Я за лепешкой, — объяснил Саид, сжимаясь под его пристальным взглядом.

— Я вижу, — сказал охотник.

— Ой, не верь ему! — шептал Саид Джуре. — В его курджуме я видел коробку с маузером. Разве бывают маузеры у охотников?

— Он с нами за одно дело, — ответил Джура. — Может, он и не охотник, может, из добротряда, но он с нами вместе против басмачей. Не все ли равно, кто он?

После долгого вынужденного безделья в яме и работы погонщиком в торговом караване истосковавшийся Джура мечтал о борьбе с басмачами. Предстоящей кровавой встречи с Тагаем Джура ждал так жадно и нетерпеливо, как путник в пустыне, умирающий от жажды, мечтает о воде.

Может быть, по обычаю отцов и дедов, принести жертву арваху, чтобы он послал победу над басмачами? Джура даже фыркнул от досады, что такие пустые мысли приходят ему в голову. Разве забыл он джаду — чародейство, оказавшееся просто миражем? Но каким диким он был тогда, поверив в чародейство и подставив себя под пулю Безносого? И тут же он с радостью вспомнил свой меткий выстрел в голову басмача Чиря.

Многое он понял тогда в добротряде и со многими заблуждениями расстался.

Послышались выстрелы. Все посмотрели на юго-восток. Внизу, на склоне, Джура увидел бегущую по склону, по направлению к ним, группу басмачей.

— Басмачи бегут сюда, надо действовать! — сказал Джура. — Смотрите! Смотрите!.. Басмачи нарвались на засаду красных аскеров!

— Никогда не тревожься напрасно и будь достоин доверия, — спокойно сказал охотник, вынимая маузер из курджума. — Никуда не уходите. Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

С этими словами старик, вынув маузер из кобуры, поспешил вниз и скрылся в хаосе каменных обломков.

— Скорее, скорее, или мы пропали! — сказал Саид. — Мы в мышеловке. Может, он тоже басмач.

— Я тоже думаю, что он не тот, за кого себя выдает, — сказал Чжао.

— Это наш человек, — ответил Джура. — Будь это басмач, он не оставил бы нам оружие. — Джура погладил ствол карамультука.

— Может быть, он не стрелял, боясь привлечь внимание, — сказал Кучак.

— Не будем очень рисковать. Пойдем, Джура! — шепнул Чжао. И когда они отошли в сторону, сказал: — Передай фирман Кучаку и отправь его с ним к Максимову.

Джура отозвал Кучака, достал фирман и отдал ему. Тот немедленно спрятал его в ичиг.

— Ни слова Саиду! — сказал Чжао Кучаку.

— Я не знаю дороги. И кому дать? — нерешительно сказал Кучак.

— Пограничников видел? Люди в военной одежде. Спрашивай Максимова, Козубая или другого начальника, — сказал Чжао, — им и отдашь.

— А если басмачи оденутся пограничниками? — спросил Кучак.

— Вот что! — сказал Джура, возвращаясь с Кучаком к Саиду. — Отправляйся ты, Кучак, с Саидом вон на ту гору. Видишь? Наблюдайте с горы за Алайской долиной. С нее все видно. Ждите нас там. Если покажутся басмачи, спрячьтесь. Если нас до утра не будет, поезжайте к пограничникам, спрашивайте Максимова.