Джутовая маска

– Знаете, Диана, у вас в запасе гораздо больше килограмма, прежде чем вы начнете действительно толстеть. Так что не думаю, что это случится от куска торта или пирожного раз в пару недель.

Ему захотелось добавить, что на его вкус ей стоило бы набрать по меньшей мере килограмм пять, но Карпатский вовремя осадил себя. Какое ей может быть дело до его личных предпочтений на этот счет?

Диана снова посмотрела на него – слегка недоверчиво, словно подозревала во лжи или саботаже, – но потом вдруг улыбнулась и решительно отрезала от торта еще один кусок, чуть поменьше, и положила себе.

– Почему вы стали полицейским? – неожиданно поинтересовалась она, осторожно попробовав медовик на вкус. – Мечтали об этом с детства?

– Даже не думал, – честно ответил Карпатский. – Случайно вышло. У меня же в старших классах любовь случилась…

– С мамой Ангелины?

– Да, с Ксюшей, – зачем-то уточнил он, хотя имя его бывшей жены вряд ли имело сейчас значение. – Так что голова у меня по большей части была занята не тем. Мама почему-то грезила моим поступлением в МФТИ, отец предпочитал МАТИ, а я, откровенно говоря, не был силен в точных науках. Да и в любых других тоже. Это старший брат у меня технарь до мозга костей. Правда, еще лет пятнадцать назад ушел в бизнес, весьма успешно, да так там и остался. У меня его способностей и близко не было, но когда я учился в школе, все почему-то думали, что я должен пойти по его стопам.

– А куда вы хотели поступить? Кем хотели быть?

– Да ничего я не хотел. Я же говорю: любовь у меня была. Взаимная, что важно, а потому дико отвлекающая от всего. Ксюша на год меня младше, ее в тот момент вопросы поступления еще не волновали. А я предсказуемо пролетел на вступительных экзаменах и угодил в армию. Через два года вернулся, и оказалось, что Ксюша меня все это время ждала. И дождалась. Тут уж нам обоим крышу сорвало, поэтому вскоре она забеременела. Мы решили пожениться, и сразу стало понятно, что двух студентов семейный бюджет не потянет. Не сидеть же втроем у родителей на шее. А у меня за плечами только школа и армия. Никаких особых связей. Приятель сказал, что с такими исходными данными берут в милицию. Вот я туда и пошел. Сначала в патруль, потом со временем стал оперуполномоченным. Образование получил уже в процессе, на заочном, по линии МВД. Но это все потом, когда Геля подросла. Поначалу на учебу не хватало времени: нужно было работать, по возможности подрабатывать, с ребенком помогать…

– Как же вы все успевали? – искренне удивилась Диана.

Да, она едва ли что-то знает о такой жизни. И хорошо, наверное.

– Понятия не имею. Мне кажется, после рождения Гели примерно год я вообще не спал. Нет, наверное, я все-таки спал когда-то, но помню то время смутно.

«И вот зачем ты все это рассказываешь?» – мысленно задался вопросом Карпатский. И сам себе ответил: «Она же спрашивает. Что ж теперь? Сидеть и в молчанку играть? Пусть девчонка отвлечется от дурных мыслей, чтоб не мерещилось всякое…»

– И вам никогда не хотелось уйти из полиции и стать кем-то другим? – не унималась Диана.

Он пожал плечами.

– Конечно, когда только шел на эту службу, я не думал, что это навсегда. Собирался просто перекантоваться какое-то время, а потом найти вариант получше. Но время летит так быстро, что сам не замечаешь, как проходит десять, а потом и двадцать лет… К тому же я начал делать какую-никакую карьеру в системе. Сейчас уже не представляю себя кем-то другим. Да и не умею больше ничего. Лет десять назад я еще мог бы куда-то метнуться, а теперь… Поздно.

Диана опустила глаза и неловко ковырнула торт, а Карпатский отчего-то снова почувствовал себя странно. Должно быть, из-за осознания того, что она прекрасно понимает, почему десять лет назад он никуда не метнулся, а так и остался в полиции. Обычно его собеседники редко помнили – если вообще знали – о том, что десять лет назад у него погибла дочь.

Против воли он на несколько мгновений провалился в воспоминания о том дне, когда его жизнь изменилась страшным, необратимым образом. Когда Гели не стало. И все, что он делал, все, чем жертвовал, вдруг оказалось зря.

Это была опасная территория, и Карпатский усилием воли постарался прогнать тяжелые воспоминания, резковатым движением тоже отломил вилкой кусочек торта и засунул в рот.

– Вкусный, – заметил лаконично, как бы закрывая тему своего прошлого.

– Мамин любимый, – грустно улыбнулась Диана, принимая смену темы. – Ну, я так думаю. Торты были редкой роскошью в нашем доме, пока я росла, но если уж случался достаточно весомый повод, мама всегда покупала медовик.

Она вздохнула и потянулась рукой к чашке. Пока он предавался воспоминаниям, успела разлить по ним чай.

– Я знаю, что мои слова вам не помогут и от них вам не станет легче, – осторожно начал Карпатский.

Произнес нарочито медленно, давая ей возможность себя перебить и снова поменять тему, но Диана лишь с интересом посмотрела на него. И тогда он продолжил: