Джузеппе Гарибальди. Его жизнь и роль в объединении Италии

250 человек из отряда не захотели расстаться со своим вождем; он велел им собраться, поместил среди них Аниту, готовившуюся через месяц сделаться матерью, а также своего капеллана Уго Басси и ночью прошел сквозь неприятельский лагерь. На следующий день Гарибальди был уже на берегу Адриатического моря. Здесь он разместил своих волонтеров на тринадцати больших рыбацких лодках и поплыл по направлению к Венеции. Уже можно было различить видневшийся вдали город, когда раздалась пушечная пальба с трех австрийских фрегатов, пустившихся в погоню за беглецами. Часть лодок тотчас рассеялась в разные стороны, другие же, находившиеся вблизи лодки Гарибальди, продолжали плыть в прежнем направлении. Видя, что ему не уйти от погони, Гарибальди причалил к берегу и скрылся в соседнем лесу. Голова его была оценена. Анита изнемогала от усталости и лишений; неимоверные трудности похода отняли у нее последние силы. Два дня шел Гарибальди, скрываясь то здесь, то там, неся на руках умирающую Аниту. Измученная жаждой, чувствуя приближение смерти, она не произнесла ни одной жалобы, не издала ни одного стона; последние слова ее относились к детям; она понимала, что не увидит их более. Окрестные жители, сразу узнавшие героя, который не потрудился даже сбрить бороду, везде по мере сил помогали его бегству. Гарибальди спешил в Равенну, но состояние жены заставило его свернуть с дороги и просить гостеприимства на небольшой ферме среди соснового леса. Бедное семейство, жившее в домике, снабдило их водой и небольшим количеством пищи. Гарибальди послал в соседний городок за врачом. Когда по совету последнего укладывали больную в постель, Гарибальди заметил по выражению ее лица, что она расстается с жизнью. “Надеясь исхитить ее из челюстей смерти, – говорит он, – я судорожно сжимал ее пульс для того, чтобы считать последние его биения, я дышал ее скорым дыханием, я губами своими ловил прерывающиеся ее вздохи... Увы! я с благоговением лобзал умирающие губы... Увы! я сжимал в своих объятиях труп!.. я плакал слезами отчаяния...” Измученный лихорадкой, изнемогающий от непосильных трудов, голода и бодрствования, Гарибальди сам еле держался на ногах. В то время, как с нежного личика Аниты постепенно сходили следы вынесенной муки и от холодного дуновения смерти медленно ложилось на него величавое выражение неземного покоя, безумные рыдания Гарибальди так же медленно, так же постепенно утихали и утихли совсем. Незаметно для себя несчастный погрузился в глубокий, тяжелый сон...

Но не дремали преследователи беглеца. Они уже заняли страну и ежеминутно грозили овладеть фермой. Гарибальди снова взял на руки едва охладевший труп своей незабвенной Аниты, отнес его далеко в поле и наскоро зарыл в песке под кустом тайно от всех. Наутро австрийцы заняли ферму, но Гарибальди был уже далеко. Когда миновал первый панический страх, овладевший жителями фермы, никто не мог сказать, где находятся останки несчастной женщины. Через несколько времени они были найдены при обстоятельствах, возмутительным образом оскорбляющих память покойной. Однажды живший на ферме работник заметил собаку, что-то искавшую в поле под сосною; подойдя, он увидел торчавшую из песка наполовину съеденную руку Аниты. Животное собиралось вырыть весь труп. Впоследствии тело было перевезено в Ниццу, а оттуда на остров Капреру.

Анита была единственной серьезной привязанностью Гарибальди. Хотя впоследствии у него было бесчисленное множество романов самого разнообразного характера, но он никогда более не мог так искренно и глубоко привязаться к женщине. Все его последующие мимолетные увлечения носили характер легкого ухаживания или почтительной дружбы и не имели ничего общего с тем чувством, которое привязывало его к преданной ему до самозабвения бразильской амазонке.

Тем не менее, несмотря на беспредельную любовь с обеих сторон, отношения супругов не всегда носили характер безмятежного счастья. Анита жестоко ревновала мужа. Идя рука об руку с любимым человеком, стоя рядом с ним в минуты смертельной опасности, гордо перенося лишения и трудности его походной жизни, Анита требовала для себя одной награды: безраздельной его преданности, исключительного права царить в его сердце. Когда она подозревала, что муж ее увлекается другой женщиной, она являлась к нему с двумя пистолетами, чтобы убить мужа и соперницу. Однажды Гарибальди остриг свои прекрасные золотистые кудри, и, когда его спросили, почему он это сделал, ему пришлось сознаться, что, сделав себя менее привлекательным, он надеялся успокоить ревнивые опасения жены. Много лет спустя, вступив во второй брак, он изменил своему чувству к Аните, но горько пришлось ему искупить эту измену и жестоко поплатиться за необдуманный, легкомысленный шаг.

Глава IV. Война 1859 года