Дзи. Чужая судьба.

Дзи, совсем уже было позабывший о других присутствующих демонах, поспешно обернулся в строну ше–до. Две пары алых глаз безучастно взирали на происходящее, на сигумо они смотрели даже с какой–то легкой брезгливостью.

— Убейте! — задыхаясь, вновь выкрикнула хозяйка подземелий. — Неблагодарные твари! Вы умрете без меня, вы ничто без меня!

Юная къёкецуки начала подниматься, но рука старшей легла ей на плечо.

— Может быть, как раз и пришло время умереть, — тихо сказала музыкант, обращаясь к существу, возившемуся на полу, и выглядевшему теперь совсем не так уж и грозно. — Всем нам. Окончательно и навсегда.

— Я растила, я вскармливала вас! — надрывалась сигумо. — Вы не смеете меня предавать!

— Человек, — женщина в черном платье повернулась лицом к Ли, иглы ее клыков, торчавшие из–под верхней губы, почти не бросались в глаза. — Покончи с этим, мы так устали ждать.

Дзи чуть склонил голову и, резко развернувшись, шагнул к вопящему мешку слизи и желчи. Старинный меч рассек воздух, и голова с уродливыми жвалами гулко ударилась о камни, откатившись куда–то в сторону.

Марионеточные Лао, разом вздрогнув, осыпались на пол, кучей трухи и ветоши. Со скрипом согнулись ржавые струны ше–до. Голубоватый свет медленно угас, погружая все вокруг в первородный мрак. А потом в темноте также неторопливо зажглись две пары демонических глаз.

— Значит, это всегда было лишь ложью, — произнес спокойный голос къёкецуки. — Как и почти все, что ее окружало.

Страх, уже начавший было отступать, вновь подкатил к горлу Ли неприятным холодным комком. Мертвые демоны смотрели в темноте прямо ему в глаза. Рука дзи еще крепче стиснула рукоять меча — единственную надежную для него опору в этом странном и неприятном месте.

Их звали Таката и Ёми. Они уже не помнили, как долго провели в логове сигумо в качестве личных слуг и безмолвных охотников демона–паука. Таката появилась здесь раньше, намного раньше Ёми, и это давало о себе знать. Характер старшей из къёкецуки был куда более холоден и прагматичен, чем у ее юной «родственницы». Сигумо стерла их память, забрала мечты и превратила в таких же послужных кукол, как и деревянные босаны. Как оказалось, ее власть все же не была безгранична, боль и страдания повелительницы иллюзий слишком сильно ослабили незримую хватку.

Длинная зимняя ночь еще не миновала своей середины, и Ли, стоя в развалинах деревенского дома, с нескрываемой радостью смотрел на далекие, но такие яркие звезды. Къёкецуки замерли рядом, не собираясь его торопить. Они так еще и не решили, что будут делать со своей вновь обретенной свободой.

В груде трофеев, что накопились в подземельях за долгие годы, Ли отыскал все необходимое для долгого перехода. Также там нашлись и чьи–то старые пластинчатые латы, потемневшие от времени, но так и не тронутые ржавчиной. Орнамент, искусно вытравленный на грудных пластинах, складывался в «травяной» рисунок, привычный у кочевых народов, но без родовых эмблем и других важных отметок, которыми воины степей обычно не брезговали даже на своих стеганых кафтанах.

Еще там было много золота, драгоценностей, шелков и оружия, но ничего из этого дзи не было нужно, кроме разве что рулона чистой материи, годившегося для перевязок. Меч Сяо Ханя вернулся на широкий кожаный пояс уже в новых ножнах.

Къёкецуки объяснили слова своей бывшей хозяйки, рассказав Ли, что холодная ковка, упомянутая сигумо, была придумана специально для того, чтобы наносить как можно больший вред демоническим существам. Возможно, как предположила Таката, одной лишь особой работой кузнеца здесь дело не ограничилось, и Ли, вспомнив свой недавний поединок с кумицо, невольно с ней согласился.

Свои прежние наряды мертвые демоны оставили там же, где и тело ненавистной им паучихи. Из подземного логова они вышли в легких доспехах–катабира, тех, что использовали на охоте для своей госпожи. Катабира была схожа с тем, что носили сохэй, но в отличие от их защитного облачения, здесь вместо дубленой кожи почти повсеместно использовалась тонкая броня из железных чешуек. Одежда и кольчуги къёкецуки имели исключительно иссиня–черный цвет и совсем не звенели при движениях, хотя возможно это было заслугой их обладательниц, а не искусно подобранного материала. За плечами у демонов в удобных ножнах висели односторонние чуть скривленные клинки дакань, их малые копии крепились в специальных чехлах вдоль левого бедра. Темные волосы, заплетенные в несколько длинных кос, свободно ниспадали вдоль спин.

— Мы можем питаться кровью животных, и не будем причинять серьезного вреда ни людям, ни карабакуру, — Ли ни о чем не просил их, но Ёми считала, что сказать это очень важно. — Будем двигаться скрытно, не станем никого тревожить.

— Только куда нам идти? — невесело усмехнулась Таката.

— Я слышал за северными землями тиданей живет народ мангусов, — предложил Ли. — Говорят, они людоеды и регулярно пьют кровь. Вряд ли в каком–то ином месте вас примут лучше, чем там.