Дзын

В тот день с утра "нашим" удалось захватить вражеский обоз и целую роту во главе с именитым генералом, родственником Наполеона, де-Нейем. Правда, враги чуть не взяли в плен Златорукую, но ее быстро отбили и рассредоточенный неприятель скрылся в непроходимых окрестных лесах.

— В болотах увязнут, — рассуждал маршал Яблочкин, похлопывая своего боевого белого коня.

— Опасность ликвидирована, — соглашался генерал Багратион, поглядывая на свою армию в лице Маши Златорукой.

Ружье оттягивало ей плечо, а ноги после завершающего марш-броска жутко ныли.

— Может в "классики" сыграем, — предложила она. — Или в "паутинку"? У меня и нитки с собой.

И Маша достала из кармана куртки нитки, с которыми удобно играть в "паутинку" — тонкие, но не очень. В самый раз нитки.

— А вдруг не увязнут? — встревожился маршал Яблочкин, и боевой конь под ним беспокойно заржал.

— Надо проверить, — согласился Багратион и вскочил в седло своего вороного.

— Армия, за мной! — приказали военачальники. Но потом поправились: — Армия, за нами!

Однако армия села на поваленный телеграфный столб у дороги и сказала, что никуда не пойдет, потому что у нее болят ноги.

— Ну и лады, — сказал маршал Яблочкин. — Мы что вдвоем врага не разделаем?

— Под орех! — согласился Багратион.

Подняв тучу военной седой пыли, кони унесли своих седоков к театру военных действий, который, между прочим, располагался не в каком-нибудь городе, а в окрестных полях и рощах.

Маша тяжело вздохнула и подперла подбородок рукой. С деревьев за заборами наконец-то стали облетать чего-то зависевшиеся листья. Алые кленовые, желтые березовые и охристые дубовые. Ветер гонял их то вверх по Широкой улице, то обратно к сельсовету. Они были похожи на стаю необыкновенных осенних бабочек. Над листьями в небе мотались неприкаянные вороны и отчего-то громко каркали. Им хотелось, подобно журавлям, улететь в теплые края, но вороний характер не отпускал их далеко от родного села, где всегда можно найти кусок хлеба, который не доел, к примеру, мастер Златорукий.

Маша встала, взяла ружье и пошла вслед за листьями, которые ветер теперь гнал вверх по Широкой. Время уже было, можно сказать, вечернее. Возле небольшого домика старика Айгая сидел старик Айгай, а рядом — недавно приехавший из-за границы дядя Костя Крыжовников. На коленях у Айгая муфтой лежала его кошка. Время от времени Айгай грел об нее зябнущие руки.

Собеседники смотрели на летающие то влево, то вправо листья и собеседовали.

Листья понеслись дальше, а Маша свернула и присела на лавочку возле Айгая.

Ей нравилось, как говорил старик — вроде по-русски, а не совсем.

— Ветер летел, — сказал задумчиво он. — Потом листья летели. А теперь вот Маша Златорукая прилетела.

— Ага, — согласилась Маша, — прилетела.

— И чего это она прилетела? — рассуждал Айгай. — Не кошку ли подержать?

— Ага! — обрадовалась Маша и стащила кошку с коленей Айгая на свои. Кошка слабо сопротивлялась. Можно было подумать, что в ней на время выключили энергию.

Старик Айгай считался самым мудрым в деревне. У него была длинная тонкая борода и косматые брови. Такие густые, что, казалось, Айгай все время супится. Но на самом деле он был добрый и мудрый.

— У каждого мудрость есть, — рассуждал Айгай.

— Но не каждый ею пользуется, — соглашался Крыжовников.

— А как же ею пользоваться? — интересовался Айгай.

— Нужно научиться всех понимать, — подсказывал Крыжовников. — Камни слушать. С деревьями разговаривать.

— Разговаривать с деревьями важно, — соглашался старик.

— А умеет ли Костя Крыжовников разговаривать с камнями?

— Умеет, — убеждал Костя.

— А может ли Маша Златорукая животных понимать? — спрашивал Айгай.

Задумалась Маша Златорукая и удивленно посмотрела на кошку. Как же с ней говорить-то? Кошка старика Айгая дрожала как небольшой трактор и дышала теплым воздухом на Машины ладони. Когда кошка вдыхала доносилось:

— Хрр.

А когда выдыхала слышалось:

— А-шо!

Вместе получалось "Хрр-а-шо! Хрр-а-шо!". А иногда даже, вроде, слышалось:

— Здор-р-рово! Здор-р-рово!.

— Могу, — сказала Маша, — могу я животных понимать. Уж кошку-то, наверное.

— Это хорошо, — погладил свою длинную бороду Айгай. — Значит, и у Маши Златорукой мудрость есть. Теперь ей надо деревья научиться понимать.

А где-то за последним чушкинским домом раздавались звуки горна и барабана. Там военачальники Багратион и Яблочков взяли в плен солидное вражеское соединение. Звуки были такими мощными, что их любой без всякой мудрости услышал бы.

— Ну, мне пора! — сказал Костя Крыжовников, встал и отправился домой, слушать камни.

Матвеевна в кастрюле

Утром Василиса Липовна любила жарить спелого цвета блины да оладьи. А уж Крыжовников любил их есть. Бывало, сядет утром за стол и ест, и ест.

А Василиса Липовна и рада:

— Ешь, Костик, ешь, поправляйся.

Только на одних блинах здорово не поправишься.

— Мяса Костику надо, — поняла Василиса Липовна и решила приготовить борщ. Наваристый, со сметанкою.

Возвращается как-то вечером Костик с работы, а на столе кастрюля. И из-под неплотно закрытой крышки дух борщевой тянет.