E-18. Летние каникулы

А они сидели и скучали. Она все придыхала насчет своего загара, перечисляла все новые и новые вещи, которые им необходимо купить, как только откроют магазины. Перед тем, как снова забраться в машину, он пытался переставить колышки и снова натянуть оттяжки только для того, чтобы хоть чем-нибудь занять себя, но, надо сказать, без особого успеха. Сейчас, сидя за рулем, он размышлял о том, сколько у него еще осталось машинного масла, но решил, что сегодня заниматься этим не будет.

— Здрасте! — поздоровался мужчина.

— А, привет. Это наш сосед, мы с ним разговорились сегодня у продуктового киоска, — пояснил он Алисе, которая сидела рядом с лицом, намазанным кремом, и таким видом, как будто ее застали за чем-то предосудительным. Когда-нибудь с ней должен случиться солнечный удар, если она будет так жариться.

— Я мог бы дать вам рыбы, — мужчина заговорил в своей раздражающе-дружелюбной манере.

— Мы тут ездили на рыбалку и наловили столько рыбы, что нам самим не съесть.

— Ой, да что вы, спасибо большое, — почти завопила Алиса с переднего сиденья.

— Подумать только, свежая рыба, только что поймали.

— А какая рыба?

— Да всякая: несколько макрелей да мелкая треска.

— С ума сойти!

— Да, нам тоже как-то не особенно это нужно, — попытался отказаться Томми, который терпеть не мог рыбы ни в каком виде, даже не переносил ее запаха. Но она уже подскочила к ведру и восхищалась уловом.

— Клев сегодня был потрясающий!

Этот человек был доволен и своей жизнью, и самим собой. А Томми не выносил подобного самодовольства. Для себя он сделал вывод, что этот тип — либо служащий муниципалитета, либо учитель. Было в нем что-то эдакое мягкое, наивное, как у многих конторских служащих с коротким рабочим днем. Говорил он непринужденным тоном, который свидетельствовал о том, что он привык ораторствовать, не допуская никаких возражений. Томми принял твердое решение — держаться подальше от этого типа, но, к своему ужасу, услышал слова Алисы:

— …Но у нас, к сожалению, нет даже никакой посуды, чтобы ее приготовить…

На что тип с любезностью отозвался:

— Да вы можете одолжить у нас все, что вам нужно… пойдемте со мной прямо сейчас…

И она спокойно удалилась с незнакомым мужиком! Правда, пошла она всего-навсего в соседнюю палатку за кастрюлей, но все же Томми показалось, что его бросили. Это чувство одиночества еще больше усилилось, когда он увидел, как она оживленно беседует с соседями, очевидно, по поводу приготовления рыбы. Он порывисто сжал руль левой рукой, в то время как правая рука покоилась на рычаге для переключения скоростей, а взгляд блуждал по приборной доске, здесь он чувствовал себя как дома, спокойно и надежно…

— Ну, а теперь, давай, разожги свой примус!

Алиса вернулась. Она махала огромной сковородкой.

— Мы решили, что лучше приготовить рыбу на этой сковородке. Арне всегда готовит рыбу на ней.

Ну вот, оказывается она уже знала соседей по именам. Так, скоро и вся эта банда заявится к ним на кофе с печеньем.

— Ты что, собираешься жарить эту рыбу прямо сейчас?

— Конечно, пока рыба свежая она пляшет на сковородке. Давай быстрее, сегодня у нас, наконец-то, будет настоящий обед…

Ну что же, в этом она, наверное, была отчасти права, эти хрустящие хлебцы, копченые колбаски и пропотевший сыр стояли комом у него в горле. А молоко, перегревшееся на солнце, было хуже теплого пива «Бригг». В принципе, он не против горячей пищи, но рыба…

После нескольких хлопков примус, наконец, разгорелся. В это время Алиса чистила рыбу на «Криминальном журнале», прямо на фотографии девушек на развороте.

Масло шипело, кожица макрели мгновенно поджаривалась, треска извивалась на сковородке, пока не затихла. Вскоре рыба была готова, они соскоблили ее со сковородки и сделали бутерброды. Итак, только что выловленная в фиорде рыба с хрустящими хлебцами. Выглядит отнюдь неаппетитно, а запах вообще отвратительный, но он съел эту рыбу, впихнул ее в себя, ведь они были на отдыхе в кемпинге, а здесь все было импровизированным, случайным, неприятным. Он съел эту рыбу еще и потому, что Алиса сказала, что такой вкуснятины она не пробовала и что особенно приятно ее, эту рыбу, есть, сидя здесь, на воздухе, в сумерках, в этом милом палаточном городке в Серланне. А стоит им захотеть, Арне готов дать им лодку, чтобы они порыбачили сами. Оба они, и Арне и его жена Берит, такие милые.

Когда собрались спать, то выяснилось, что она перележала на солнце, и кожа у нее стала настолько чувствительной, что не могло быть и речи ни о какой любви, хотя он и обещал быть максимально осторожным. Кончилось все тем, что он лежал с открытыми глазами, вглядывался в потолок и мечтал о незнакомке в белом бикини, в то время как Алиса ровно дышала рядом с ним. Он внимательно прислушивался к звукам, опасаясь вновь услышать арию вчерашнего комара, и поклялся, что это последний раз, когда он отправился спать трезвым.

Если только им еще предстоят ночи в этом проклятом кемпинге.