E Allard And in Hell is Hell

Окна дома выходили на пустырь, больше похожий на помойку, заваленную раздавленными банками, разбитыми бутылками, ржавым железяками. Взяв себя в руки, уняв дрожь, Фрэнк вылез из машины, достал беретту, взвёл курок, и огляделся. Часть окон было разбито и заткнуто тряпьём, или фанерой. Загнав машину в самый дальний угол двора, он забросал мусором, подумав, что совершенно напрасно потратил полсотни баксов на покраску. С сомнением оглядевшись, направился к подъезду. Здесь воняло дешёвой похлёбкой, испражнениями, мокрым бельём.

Он поднялся на последний, пятый этаж, где располагалась его квартира, которая состояла из двух комнаток и крошечной кухни. Это совершенно не походило на пентхаус, скорее на мансарду, со скошенным потолком, стенами из деревянных балок, выкрашенных в голубовато-серый цвет. В спальне стояла продавленная койка и узкий шкаф из фанеры, покрытый потрескавшимся лаком. В другой комнате — диван с разодранной спинкой, круглый столик и в углу крошечный телевизор. Фрэнк усмехнулся, получить за пол-лимона баксов подобную лачугу он совсем не ожидал. Хотя по сравнению с остальными неприятностями это уже не имело значения.

Сел на диван, который жалобно скрипнул под ним и вытащил свежие газеты, решил просмотреть биржевые сводки. И вдруг нахмурился, заметив на первой странице «Tribune» заголовок, набранный крупным кеглем: «Справедливое возмездие!», опустив глаза ниже, ощутил, как холодеет от ужаса.

На первой странице шёл фоторепортаж о казни нескольких человек, которые обвинялись в левых взглядах. Подпись под первой фотографией гласила: «Справедливый приговор!», потом шла фотография с тремя висящими трупами на виселице и последняя, с этими же трупами, лежащими на земле. «Так вот до чего дело дошло», — подумал Фрэнк безнадёжно. «И все из-за моего проклятого альтруизма». Он ушёл в спальню, упал без сил на кровать, уставился в потолок, взял пистолет, взвёл курок. «Нельзя быть такой тряпкой! Черт возьми!» — подумал он сердито. Бросил пистолет в ящик, укрылся дырявым пледом и ощутил что ужасно, адски устал. Глаза стали слипаться, в последнюю минуту подумал, что хорошо, если приснится Ирэн.

Дикий шум, вопли, звон разбиваемой посуды разбудил Фрэнка. Потом с грохотом начала падать мебель. Ничего не понимая, он присел на кровати, прислушался. Звуки усилились, но все перекрывал детский, отчаянный крик: «Папочка, папочка, не надо!» В первую секунду, Фрэнк решил броситься на помощь. Но остановил себя: «Твою мать, очередной порыв и окажусь на виселице!» И вдруг подумал с улыбкой: «Черт с ним. Может «там» мне дадут встретиться с Ирэн…» Он взвёл курок береты, сбежал вниз, перешагивая длинными ногами через несколько ступенек. Туда, где слышался страшный шум. Ногой распахнул жалкую, фанерную дверь. И увидел здоровенного бугая с ножом, который изумлённо уставился на возникшего перед ним странного парня. Фрэнк, молча наставил на него «пушку» и процедил сквозь зубы:

— Если не прекратите скандал, всех замочу к чёртовой матери!

Краем глаза он заметил спрятавшуюся за низкий комод худенькую женщину, которая закрывала двух белобрысых малышей с большими распахнутыми глазами — одного лет пяти, другого постарше – лет двенадцати.

— Чо здесь надо? — пробурчал амбал, поигрывая ножом.

От него несло жутким перегаром, он плохо держался на ногах. Фрэнк понял, что ублюдок в дупель пьян, и не видит в руках противника пистолета. Выстрел обрушил на голову разъярённого главы семейства куски штукатурки. Это немного охладило его.

— Нож брось, — сказал спокойно Фрэнк. — И пасть затки, иначе дырок в тебе наделаю. Понял? Я не шучу.

Амбал заморгал глазами. Небритый мужик, явившийся ниоткуда, если не испугал, то сильно озадачил. Но следующий выстрел заставил его выронить нож. Фрэнк бросил быстрый взгляд на женщину, которая дрожала в углу, и постарался сделать вид, что его совсем не волнует её состояние.

— Значит так. Я — Генри Форден. Сюда переехал. И пока здесь живу, здесь не будет никаких скандалов. Если услышу шум, — медленно чеканя слова, ледяным тоном проронил Фрэнк. — Наделаю из всех вас фарш. Понял, гребанный кусок дерьма? — закончил Фрэнк, обращаясь лично к бугаю.

Тот, несмотря на габариты, значительно превышающие противника, вдруг затрясся мелкой дрожью, и, поморгав глазами, пробормотал, чуть заикаясь:

— Да, мистер Форден, мы поняли. Этого не повторится. Обещаю.

Глава 2

Лишь к утру Фрэнк смог забыться беспокойным, поверхностным сном, но странный шум заставил мгновенно очнуться. Как будто кто-то царапался в дверь. На пороге стоял белобрысый мальчуган с банкой, которую он сунул Фрэнку и сказал, сильно картавя:

— Мама просила передать. Спасибо, мистер.