Е.Б.Ж.

Он выключил ее мобильник и положил его к себе в карман.

– Что происходит? Куда вы меня везете?

Шофер не ответил. Вика обернулась в заднее окошко. Ее «лагуночка» стояла сзади прикованная, словно заложница, словно агница, обреченная на заклание. У нее была очень печальная морда. От ужаса все волоски на теле у Вики встали дыбом.

– Куда вы едете?! – снова закричала она.

– Куда надо, – был ей ответ.

Все дальнейшие ее потуги: крики, попытка открыть дверцу или уцепиться за руль не увенчались успехом. Шофер, коротко размахнувшись, заехал ей толстой, тяжелой рукой по лицу.

И Вика наконец поняла: случилось самое страшное.

Она затихла, вжавшись в сиденье. Мысль лихорадочно и бесплодно крутилась вокруг возможности спасения. Среди хаоса идей центральной была: любой ценой позвонить Кисанову. Или Брежневу. Или Жеке. Но как, если ее телефон лежит в кармане шофера?

…Минут через сорок они прибыли в пункт назначения. Им являлась чья-то дача за ОЧЕНЬ высоким каменным забором с камерами видеонаблюдения. Грузовичок пропустили моментально, без лишних вопросов, и только тут до Вики дошло, что спущенная шина, задержка Жоры и возникновение Семена не случайны! А являются частью чьего-то плана.

Плана по ее похищению!

Глава 20

Сразу за воротами, во дворе, грузовичок окружили четверо мужчин. Вику любезно вывели из машины, довольно тактично обыскали и, не найдя ничего интересного, провели в дом, где оставили в комнате, напоминавшей то ли кабинет, то ли библиотеку: книжные стеллажи с дорогими, коллекционными изданиями занимали всю большую стену. У окна стоял письменный стол с инкрустациями и старинной зеленой лампой на нем; в другой же части комнаты находилось три низких кресла, сосредоточенных вокруг низкого же столика, то ли журнального, то ли для аперитива…

Она недолго пробыла в одиночестве. Минут пять спустя в комнату вошел человек, по виду китаец, и спросил, хочет ли она что-нибудь поесть или выпить. Вика растерялась и ответила «нет». О чем пожалела почти сразу, так как голод вдруг дал себя знать…

По истечении еще минут десяти в комнату вошел лысый человек лет шестидесяти и окинул Вику приветливым взглядом.

– Виктория Ольшанская? Рад, очень рад знакомству. Присаживайтесь. – И человек указал на кресла. – Вы уверены, что не хотите перекусить? А бокал шампанского? Не помешал бы, я думаю?

Не дожидаясь ее ответа, Лысый нажал на письменном столе невидимую кнопку, и в дверях возник тот самый китаец-лакей, который спрашивал Вику, что ей подать. Лысый распорядился: ужин, как договаривались. И шампанское.

Вика не любила шампанское: напиток вызывал у нее головную боль, причем без промаха. Она бы – уж если пить – предпочла бы красное вино или коньяк. От этих напитков у нее по неизвестным науке причинам голова не болела.

– Терпеть не могу шампанское, – заявила она.

– Да? – Лысый казался воплощением любезности. – А что вы предпочитаете? Вино? Мартини? Порто? Виски? Водку? Коньяк? Джин?

– Коньяк, – отважно ответила Вика.

Умирать, так с музыкой!

Через две минуты низкий столик был сервирован фарфоровыми тарелками с приборами, затем был загружен двумя блюдами под крышками – неужто серебряными? С виду казалось, что да. Впрочем, куда интереснее оказалось то, что находилось под крышками: на одном имелась жареная картошка с грибами, а на другом запеченное, румяное мясо, испускавшее потрясающе аппетитный пар. Рядом пристроились маленькие салатницы с соленьями и свежими овощами. И, разумеется, бутылка отличного французского коньяка «Хеннесси». Типа, желание дамы – закон.

– Уж не обессудьте за этот фаст-фуд[4]…

Вика ощутила такой острый приступ голода, что даже не ответила на шутку Лысого. Но он ее не торопил. Напротив, повел себя галантно: принялся накладывать Вике из всех мисочек понемногу: картошечка, грибочки, мясо, огурчики, капустка…

Лысый с каким-то странным удовольствием наблюдал за оголодавшей Викой, и активно подливал ей коньячок, хоть и сам не брезговал: не столько ел, сколько пил.

Наконец, когда Вика насытилась и отвалилась от столика, он велел принести кофе и десерт. А сам, не дожидаясь финала трапезы, приступил к делу.

– Вы догадываетесь, Виктория, почему вы здесь?

– Ага, – ответила она беспечно. Она была сыта и несколько пьяна. – Это вы мне подкинули кулон с камерой? А потом труп?

Лысый посмотрел на нее с некоторой долей разочарования.

– А вы, вы сами из криминальной группировки, да? – лезла на рожон Вика, совершенно не представляя, насколько рискован ее вопрос.

– Ну что вы, милая. Я из общества мальтийских рыцарей. – Он растянул бледные губы в язвительной улыбке.

– Послушайте… Вас как звать? В любом случае вы ошибаетесь. Мы не имеем никакого отношения к этой камере и к этой девушке…

– Меня звать Владимиром, – еще раз растянул губы в подобии улыбки Лысый. – У меня другие сведения, мадам.

– Мамзель.

– Простите?

– Нет, это я так… Ассоциации.

– Догадываюсь… Так вас звал – «мамзель» – бомж, которого вы нанимали несколько раз, да?

– Откуда вы знаете?

– Мы много чего знаем, мадам…

– Вы за мной следили?!

– А как же!

– Зачем?!