Е.Н. Отт и Ехидна

– С чего бы? Ты хорошо работаешь, расходы и выручка – всё соответствует, клиентов ты новых привела, салон приносит прибыль, с Инной вы хорошо ладите – и я должна тебя уволить?

– Ну…

Соня догадывалась, что могла пообещать Любовь Николаевна. Но Наталья Алексеевна была невозмутима, как Будда.

– Я очень мило поговорила с твоей свекровью. И сказала, что, если она желает себе неприятностей, я готова с ней помериться силами.

Соня и Инна одинаково разинули рты. Такого они точно не ожидали.

– На каждую её кляузу, я готова ответить своей, на каждый шаг в мою сторону – тремя шагами к ней. И попросила сына позвонить Семёну Кучерову.

Ээээээ… а кто у нас сын? Волшебник?

– Мой мальчик работает пожарным инспектором, – нежно улыбнулась Наталья Алексеевна.

Соня с Инной еще раз переглянулись. А, ну тогда понятно. Связываться с пожарниками? Конечно, можно, но уж больно много ты потом себе проблем нагребёшь! Не надо бы кидаться камнями, если живёшь в стеклянном доме, ой, не надо! У Сени там и склады, и ещё кое-что… найти у него нарушения пожарных норм?

Ха!

Да в его бизнесе не выжить, если всё по правилам делать! Соня точно знала, что муж платил, и хорошие деньги, чтобы его не трогали. А сейчас ведь будут не просто трогать, будут активно копать!

Наталья Алексеевна свела брови к переносице, наплевав на все мимические морщинки.

– Я не для того день и ночь работала, чтобы мне каждая жаба угрожать пыталась! Да и знаю я Кучерову, хоть и шапочно, такая если один раз тебя согнёт, потом никогда с шеи не слезет.

Соня только тяжело вздохнула. Она об этом знала не понаслышке.

– Работай спокойно, будь вежлива с клиентами и не нарушай никаких правил, поняла? А я тебя увольнять не собираюсь.

– Спасибо, Наталья Алексеевна.

– Не стоит благодарности.

Наталья Алексеевна скромно промолчала о своей жизни. Нет, не просто так она взялась защищать Соню, вовремя колыхнулось в ней прошлое. И развод свой она хорошо помнила, и колотушки от мужа, алкаша и гуляки, и свекровь свою, которая в те времена ещё просто девчонку Наташку гнобила, как могла, и ходила, всем говорила, какая она, Наталья, плохая да как она её мальчика не любит – не понимает – не уважает – до бутылки довела…

Тогда Наталья Алексеевна так натерпелась, что сейчас просто не смогла принять выгодное решение. Рука не поднялась.

И то сказать: Соня девчонка честная и порядочная, сама малышку поднимает, что, Наталья Алексеевна не знает, что ли? Просто не знала, что это те самые Кучеровы.

Но и на них управа найтись может, это Соне они кажутся богатыми и важными, а вот Наталье Алексеевне, с её точки зрения, – не очень. Сене Кучерову хочется жить хорошо, и его матери тоже. Вот Кучеров-старший, когда жив был, дела вёл спокойно и адекватно, не шиковал, на джипах не ездил, жену бриллиантами обвешивал, но умеренно. А сейчас они с цепи сорвались.

А на роскошную жизнь кредиты нужны.

А кредиты тем и плохи, что их отдавать приходится.

Рано или поздно рухнет благополучие Кучеровых, если Наталья Алексеевна решит помочь, это раньше случится, если не полезет, то позже. Что ж, первая она не полезет, но и прогибать себя не даст.

Ей деньги нужны не для того, чтобы бриллианты покупать, для неё деньги – это независимость от обстоятельств и людей. И сейчас она этим пользуется.

Рамира

Юрей Отт рухнул в кресло и вытянул ноги.

Ревея тут же подсунула ему тапочки и подвинула чашку с горячим шоколадом. Юрей отхлебнул глоток и досадливо поморщился.

– Кофе свари! Я весь день ездил, я устал…

– Да, дорогой, конечно!

Ревея послушно забрала шоколад и унесла на кухню. И опять промолчала. Она-то его варила как раз к приходу мужа, чтобы свежий был, не разогретый… выглядывала дражайшего супруга… за столько лет брака она ему и угождать привыкла, и вкусы его знала… да много чего она о муже знала.

И что Юрей ей изменяет, и с кем, и даже где именно. Знала и опять молчала, и терпела, и молилась, и надеялась на лучшее, вот уже тридцать пять лет надеялась. Со стороны – счастливая семья.

Муж, глава семьи, жена – его опора и помощница, дочка растёт… не красавица? Ну… весьма себе не красавица. Зато умница.

Ревея отлично знала, что внешность у неё… ей и мать говорила держаться за мужа, если кто на неё, дуру, позарится. Мол, с её-то мордой, дурака и не найдётся, век одна вековать будет. Пилила, шипела, ну и добилась своего. К двадцати годам Ревея себя женщиной даже не чувствовала, именно, что лошадь бесполая. Где уж девушке было подумать о чём-то другом, засомневаться – ей же это в голову с детства вкладывали! Вот мать у неё красотка, а Ревея вся в отца, страшная, как кобыла… тощая, мосластая… помочь дочери подчеркнуть свои сильные стороны и скрыть недостатки? Мамаша даже и не пыталась, то ли ума не хватило, то ли души[21].

Так что встреча с Юреем была практически предрешена.