Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья

— Проблема в духах гор, юнец, — соизволил-таки перейти к конкретике куму-пойаи. — Они… возбуждены? Насторожены? Обеспокоены?..

— И чем же?

— Как же это модное слово?.. — призадумался шаман. — Когда слишком много всяких туда-сюда шастают? Туда, сюда, потом обратно…

— Трафик?

— Нет.

— Интенсивность?

— Да нет же!

— Активность?

— Точно! Они обеспокоены большой активностью в Паутине! — закончил мысль Агуэй. — Им мешают.

— И кто же, позволь поинтересоваться? — хмыкнул я, хотя уже примерно представлял ответ.

— Ты! — снова уставил на меня палец шаман. — Ты и твои люди! А ещё пришлые! А ещё здоровенные ящики, которые тебе кто-то перебрасывает по Паутине! Очень издалека! А духи гор этого не любят, после таких «посылок» нити долго не могут успокоиться, мерцают сильнее, чем обычно!

— Ну и что? — непонимающе уставился я на куму-пойаи.

— А то, что это плохо! — рыкнул тот.

— Кому и чем?

— Духам!

— До которых мне нет дела, старик. Где я, и где духи⁈

— На островах, юнец! На островах! — повысил голос Агуэй. — Не раскачивай их! Они ведь… как бы попроще… хрупкие, вот! Могут и не выдержать мерцания!

— То есть главная проблема в дальних забросах? — невольно задумался я. — Вы же, в смысле, шаманы с учениками, по Паутине столетиями шастаете, и ничего! А мне стоило только попробовать, и уже, понимаешь, основы расшатал! Что-то тут не сходится, старик!

— Ты приманиваешь неприятности, юнец.

— А вот это серьёзное обвинение, старик! Обоснуй!

— Я… чувствую! «Слеза» ведёт себя странно! А если бы у меня была нормальная, старая… — Агуэй запнулся, но всё же сформулировал мысль: — Думаю, я бы уже с ума сходил и на людей бросался! Как пятнадцать циклов назад!

— То есть, что-то назревает? — уже куда серьёзней буркнул я. — Что-то… поганое⁈

— Предельно! — кивнул куму-пойаи. — Предчувствие у меня. И… сопутствующие признаки, вот! Прекращай баламутить Паутину, юнец! Или она преподнесёт тебе очень неприятный дар!

— Сюрприз, — машинально поправил я собеседника. — Интересно, что это может быть?

— А мне вот нисколько не интересно! Пойми, юнец, духи гор непредсказуемы! — предпринял очередную попытку воззвать к моему разуму Агуэй. — Их ответ может быть любым! Вообще любым! Как тем, извне, что пытались влезть в Паутину пятнадцать циклов назад! Хочешь заполучить новые «замёрзшие» окна? А если их будет много? Или мало, но на самых главных нитях⁈ Что тогда⁈

— Трындец тогда, — вынужденно признал я. Но надежды на благополучный исход не потерял: — Слушай, а точно надо? Ну, бросать шастать?

— Для твоей же пользы! Не буди духов! Они обычно не разбираются, кто прав, а кто виноват! Достаётся всем! И не кривись, юнец, я знаю, о чём говорю! — набычился Агуэй, заметив мою недоверчивую усмешку. — Что-то приближается, что-то грядёт, и я даже приблизительно не берусь предсказать, что именно!

— Оракул из тебя тот ещё, — покивал я.

— Кто⁈

— Предсказатель! — отмахнулся я. — Был такой когда-то. В старых легендах. А если серьёзно, старик… сколько у меня ещё времени? Я вот что-то никаких признаков не вижу. В смысле, исходящих от потусторонних сущностей.

— Кого⁈

— Духов твоих!

— А-а-а!.. А сколько ты ещё сможешь невозбранно баламутить Паутину, я понятия не имею, юнец! — обломал меня шаман. — Сам решай. И пусть все грядущие неприятности будут на твоей совести!

Чёрт! Похоже, придётся сегодня какое-то время уделить освоению новой — по крайней мере, для меня — функции «слезы ангела». Глядишь, и пойму, о чём это Агуэй толкует. Но повод задуматься железный, особенно в свете грядущей поставки от Алекса Заварзина. В принципе, она на ближайшее время последняя, потом только персонал по завершению монтажа надо будет обратно к Картахене перекинуть… но зато и крупнейшая в новейшей истории «нор»! Как бы того, не этого… не дай бог, канал схлопнется! Впрочем, если задуматься, схлопнулся один, найдём другой. Главное, основной груз перебросим и запустим маховик очередного этапа нашей грандиозной авантюры. А дальше будет видно. Война план покажет.

Какая война? Пока что сугубо партизанская, сиречь герилья. Но недалёк тот миг, когда противостояние из тайного станет явным. И вот тут придётся напрячь силы. И волю проявить. Хотя нам с отцом не привыкать…

— Так что скажешь, дорогой? — выдернул меня из воспоминаний голос Эмилии.

— О чём?.. — очнулся я. — Извини, душа моя, прослушал! Задумался.

— Надеюсь, о приятном?

— В твоём присутствии, душа моя, только о таком и думаю! — заверил я. — Евгений Викторович, вы как, с нами?

— Нет, к внучке наведаюсь, — отказался от приглашения профессор. — У меня так на душе спокойнее.

— У меня тоже, проф. Ладно, душа моя, пойдём ужинать и заодно душу изливать! — подал я спутнице руку.

— Ну вот, а говоришь, не слушал! — возмутилась Эмили. — Пойдём скорей! Я когда на нервах, я голодная! А вино у тебя есть, Елагин?

— Вроде было что-то в старых запасах, — без особой уверенности произнес я. — Вот коньяк точно есть.

— Ещё лучше! До завтра, профессор!

— До завтра, милочка! Счастливо оставаться, Ванюша!

— И вам не кашлять, проф…