Э(П)РОН-10 Водный мир. Герилья

— Так оно же есть уже! — возмутился я.

— Тьфу ты! Межпространственной! — поправился Алекс. — Ты не поверишь, но в твоей «трубке», да и во всех других «норах»… и «хабах», да и везде в «изнанке», у нас присутствует нечто иное, чем наше стандартное пространство или континуум ВП. Там… как бы попроще…

— Смесь пространств, что ли? — подсказал я.

— Угу. Пожалуй, это наиболее близкое определение. И оно неравномерное, пропорция везде разная. Где-то преобладает континуум ВП, где-то — наоборот, ПВ. Ну и пришлось снова интерполировать законы гидравлики на физику теперь уже межпространства. Принцип аналогии великая вещь! Тот, кто его придумал, реально гений!

— То есть ты подсчитал, какое «давление» межпространства воздействует на стенки «трубки», и вычислил его предельное значение? — предположил я почти наобум.

— Именно! А ты неплох, Елагин! Очень неплох! Только ленивый.

— Ой, кто бы говорил! — парировал я.

— Ну, раз ты такой дофига умный, то продолжай, — ухмыльнулся корп. — Или слабо?

— Подвох чувствую я… так что ну вас к демонам, коллега Заварзин! — незамедлительно сдал я назад.

— То-то же! — довольно осклабился Алекс. — В общем, ты бы точно не догадался, потому что у тебя недостаточно…

— … данных для анализа, знаю! — перебил я собеседника. — Сорян, продолжай.

— Короче, когда мы с Кумо описывали математическую модель, то очень быстро упёрлись в некую проблему с расчётами… они никак не желали сходиться. И так прикидывали хрен к носу, и этак, и ни-че-го!

— Ровно до тех пор, пока капитан Заварзин не предположил, что межпространство в принципе несжимаемо, почти как вода, — снова влез Алексов искин. — И это тоже прозрение на грани гениальности. И даже не возражайте, сэр!

— Ладно, не буду! — барственно отмахнулся Алекс. — Хотя ты уже изрядно достал, мой шестиногий друг.

— Я всего лишь констатирую факт, сэр.

— Ничего не понял, но очень интересно! — буркнул я.

Нашли время отношения выяснять, блин!

— Короче, мне на ум почему-то пришла аналогия со слишком крупным куском жратвы, который не хочет лезть в горло, — походя разрушил таинство научных открытий Заварзин. — Наверняка у самого такое бывало, а, Вань?

— Угу, — кивнул я, невольно представив описываемую ситуацию.

Аж горло заболело, до того реалистично получилось.

— Ну вот и в нашей «трубке» нечто похожее имеет место быть, — внёс окончательную ясность Алекс. — Поскольку межпространство несжимаемо, а переправляемый по «норе» груз его вытесняет, то… сам понимаешь, выходов ровно два — либо часть межпространства выдавливается сквозь выходную «мембрану», поскольку проходимость у каждой «норы» односторонняя, либо растягиваются стенки «трубки». А в некоторых случаях, когда стравливающей способности «мембраны» недостаточно, оба процесса происходят одновременно. Отсюда и проблема.

— То есть, допустим, космическую станцию, даже самую маленькую, через наш «туннель» переправить не получится? — на всякий случай уточнил я.

— Точно! — подмигнул мне Алекс. — Наша «глотка» тупо подавится, и перемещаемый объект зависнет в подпространстве в виде «пузыря», в который превратится «трубка». Концы её, соответственно, тоже провалятся в подпространство, и мы останемся с носом. Либо второй вариант — «трубка» порвётся. Вход и выход останутся на месте, но станут непроходимыми. А груз мы точно так же потеряем. Мало того, пришлось ещё ввести понятие «напор», когда в систему поступает больше чего-то там, чем она способна через себя пропустить. И у неё начинаются спазматические сокращения, которые тоже могут привести к весьма печальным последствиям.

— И что же делать? — посмурнел я.

— Сейчас? Ничего, — развёл Алекс руками. — И в первую очередь не паниковать. Наш текущий трафик «трубка» держит уверенно.

— Текущий! А что насчёт главной «посылки»?

— Тоже выдержит, — уверенно заявил корп. — Единственное, придётся перемещение «растянуть», то есть запустить катера не компактной кучкой, а цепочкой. Типа, конвой. Или очередь из автомата, если ты понимаешь, о чём я.

— Вполне, — заверил я.

— Ну вот видишь, проблема решена! — подвёл общий итог Алекс. — Но хорошо, что ты вовремя всполошился.

— Да это не я, это Агуэй, — перевёл я стрелки на куму-пойаи.

— И ему тоже спасибо. Кстати, а можно мне с ним как-нибудь… — замялся главный корп.

— Поболтать? — пришёл я на помощь в столь щекотливой ситуации.

— Типа того.

— Ничего не могу гарантировать, — помотал я головой, — но справки наведу.

— И на том спасибо, коллега! — обрадовался Заварзин.

Даже руки потёр в предвкушении, представляете⁈

— А он тебе зачем вообще? — полюбопытствовал я. — Вредный же старикашка!

— Зато много знает. Так что просто сделай, Вань. Очень тебя прошу.

— Постараюсь, Алекс. Постараюсь.

На том, собственно, разговор и завершился, и я, ободрённый успешным разрешением одной проблемы, принялся за организацию следующей. Это я, если кто-то не понял, о «рождении» новой парочки искинов и их знакомстве с, кхм, симбионтами. А именно, Ильёй Фаддеевичем Елагиным и Евгением Викторовичем Эйгеном. Но об этом чуть позже, у нас, по всем признакам, эксперимент начинается…