Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста (СИ)

— Всё! И в подробностях: кто, когда, как именно. И сразу предупреждаю, это под запись. В суд я с вашими показаниями, конечно, не пойду, но постараюсь проверить каждое слово. Так что даже не пытайтесь кого-то оговорить огульно! Подумайте о наследниках! Я ведь, сами понимаетесь, вполне в состоянии и до них дотянуться. Не спасут ни расстояние, ни административная принадлежность!

— Да что уж теперь-то, — тяжело вздохнул дворецкий, видимо, осознав — и приняв — собственную участь. — Мне всё равно не жить, так что слушайте, Иван Ильич…

Не буду тут приводить исповедь старика, затянувшуюся на добрую четверть часа, целиком, скажу лишь, что слова Генриха Карловича идеально вписывались в нашу версию развития событий и потому послужили дополнительным доказательством вины конкретно Стаса Аверина-Концева. Нет, сам лично он до вербовки не опустился, конечно же, но вот все непосредственные исполнители находились в его прямом подчинении и заниматься самодеятельностью не могли по определению. Ну а сам дворецкий оказался жертвой собственных вредных привычек, которые и довели его до цугундера, то бишь превратили в идеальный объект шантажа. Да, согласен, банально. Но вина доказана, и приговор обжалованию не подлежит. Понял это и сам старик. Видимо, прочёл в моём взгляде. А потому, завершив исповедь, без резких движений поднялся на ноги, встал напротив меня и пристально уставился мне в глаза:

— Надеюсь, Иван Ильич, я заслужил… нет, не прощения, что вы! Но хотя бы лёгкого конца?

— Пожалуй, что именно это вы и заслужили, Генрих Карлович, — кивнул я и резким тычком поддых заставил старика скрючиться и безуспешно хватать ртом воздух.

Зачем? Да чтобы в последние мгновения жизни отвлёкся от мыслей о смерти. В его случае, здесь и сейчас, неминуемой. Ну а я, Иван Елагин, всего лишь послужил материальным воплощением древней богини мести Немезиды, заученным движением свернув бывшему дворецкому шею. Потом подхватил обмякшее тело, аккуратно опустил в кресло, и весьма целеустремленно шагнул к двери, ибо пришло время наведаться к сестрице. Заждалась уже, бедняжка.

… надо сказать, на вызволение Лидки ушло гораздо меньше времени, чем на разборку со стариком-дворецким. Всего-то и понадобилось, что мысленной командой разблокировать два магнитных замка в смежных «кельях», да пройти несколько шагов по пустынному коридору до соседней двери. Чисто на всякий случай Кумо запер обе лестничные площадки, чтобы кто-нибудь не припёрся в самый неподходящий момент, равно как и пустующие комнаты на этаже. А на мониторы и «нейры» охраны тем временем транслировалась «невинная» картинка, заснятая и отредактированная объединёнными усилиями искинов чуть ранее, когда Генрих Карлович изволил пялиться на морской пейзаж, а Лидия Ильинична хандрила, свернувшись калачиком на койке. Правда, на щелчок замка она всё же среагировала, изрядно меня удивив: вместо того, чтобы ещё сильнее сжаться от страха, шустро скатилась с кровати, подхватила табуретку и пристроилась сбоку от дверного проёма, чтобы с ходу отоварить импровизированным оружием любого, кто сунется внутрь. Молодец, чё. Ну а поскольку я стараниями всё того же Кумо видел истинную картинку из сестрицыной «кельи», то и спровоцировать её на необдуманную атаку труда не составило — аккуратно распахнув дверь толчком ноги, я ушёл в кувырок и оказался на своих двоих уже в комнате, развернувшись навстречу потенциальной угрозе. Лидка, конечно же, купилась и махнула табуреткой, вполне предсказуемо промахнувшись, но и умудрившись при этом не грохнуть по створке, но вот повторять атаку не стала. Просто застыла со странным плаксивым выражением на лице, потом медленно опустила табуретку на пол и бросилась ко мне в объятия. Раньше я со стороны сестрицы подобных телячьих нежностей не испытывал, а тут, гляди, вцепилась мёртвой хваткой, уткнулась лицом в грудь и пустила слезу, судя по её содрогающимся плечам. Усугублять ситуацию я не стал, поэтому пришлось, не разрывая объятий, бочком доплестись до входа и дотянуться носком до двери — лучше прикрыть, чтобы никто раньше времени не всполошился. Замком, естественно, занялся один из искинов. Ну а я, удостоверившись, что не запалился, потянулся к «слезе» и уже привычно «просочился» в «изнанку», прихватив с собой рыдающую сестру.

Кстати, с одной стороны, стресс это всегда плохо, последствия потом всякие нехорошие бывают. Наталья Ясенева тому пример. Но на этот раз он даже сыграл мне на руку: Лидка попросту не успела осознать, что с ней происходит. Подумаешь, зависли посреди какой-то стрёмной полости… не уверен, что она это вообще заметила. Точно так же, как и перемещение в «хаб» второго уровня, а из него и в родную ликейскую «изнанку». А вот толчок в ноги, когда мы сквозь нужную «соту» вывалились рядом с «колодцем» в катакомбах под «заброшкой», всё же заставил её оторваться от «жилетки», то бишь меня.

— Где мы?! — почему-то шёпотом спросила Лидка. И сразу же сорвалась на крик: — Где мама?! Отец?! Что с ними?!