e9778150312d4aeec21c64b4b20d1296

О Боги Египта, что происходит? Вся обстановка смахивает на студию для съёмки нетрадиционнного порно. А на самой Кристине какие-то чёрные кожаные ремни, накидка и чулки. Они складываются в единый костюм, еле-еле прикрывающий все неприличные места. А в руках… Что это вообще такое? Плетка? Шутки про хренова Маркиза не Сада уже кажутся не такими смешными. Что в голове у этой долбанутой?

Она подходит ко мне ближе.

— Ну и кто теперь корова?

Только сейчас замечаю, что на мне только колготки и майка, которую я поддела под рубашку. Спасибо, что не нижнее бельё. Но, кажется, Кристина к этому и стремится.

— Сегодня я преподам тебе урок, и ты поймёшь, что не тебе со мной тягаться. Думала, сможешь дать ему, все что нужно? Какая же ты глупая. — злобно рассмеялась она — Сидела бы в своём доме культуры и не дергалась. Целей была бы.

Уххх, вот этого я не потерплю

— Не дом, а дворец, угандошенная ты. Себе урок преподай, извращенка. Лучше б ты в колхозе в своём сидела — я, конечно, всё понимаю. Но эта придурошная даже не может моё место работы правильно назвать. И будет ещё учить меня чему-то. Хрен там.

— Не сметь перебивать Госпожу! Ты научишься послушанию очень скоро! — Кристина словно звереет, когда я перебиваю её — А сейчас тебе придётся заткнуть рот — она подходит к комоду из красного дерева и достаёт оттуда какой-то странный ремешок с шариком. Только не говорите мне, что это кляп.

Оказывается, что да. Несколько её движений, и я уже не могу ничего сказать. Кристина оказывается на удивление сильной и с ловкостью вставляет мне кляп. Все это ещё больше нагнетает обстановку закрытого клуба извращенцев.

— Ну а теперь слушай меня внимательно. Вадику нужен не обычный секс, хотя что ты в этом вообще понимаешь?

Я уж понимаю побольше её.

— Забудь о вашей любви, теперь ты просто рабыня. Очень скоро ты станешь послушной, но пока Вадик не понял, что я лучшая партия для него, ты будешь носить маску и ошейник

Что? Боже мой, что происходит? Тело сковывает липкий страх, она действительно убедительно говорит. Может я и правда не подхожу Богданову?

Так, Таня, возьми себя в руки! Она просто шизофреничка и несёт какой-то бред. Вадик обязательно спасёт тебя.

— Так от тебя будет хоть какая-то польза. — продолжает Кристина — А то я разделяю увлечения своего любимого, а ты нет. Сначала я хотела просто устранить тебя, но потом решила, что ты будешь прекрасным подарком для него от меня.

Она не сделает этого. Это незаконно, в конце концов. Мне страшно думать о своём будущем. Вдруг ему и правда было скучно со мной. Он не говорил о том, что увлекается всеми этими штуками. А Кристина знает. Причём ещё и такие “подарки” дарит. Мне так страшно…

Она нажимает на какую-то кнопку, и вся штука вместе со мной начинает переворачиваться. Так я оказываюсь в вертикальном положении со связанными руками и ногами.

Кристина берёт в руки ножницы и подходит ко мне. Приговаривая что-то про нижних и верхних, разрезает на мне майку.

Господи боже, дай мне сил. Вдруг она сделает тоже самое и с бельем? Не хочу оставаться голой перед своей “Госпожой”.

— Мы начнём с порки — говорит Кристина, как только заканчивает избавлять меня от майки.

Дверь, расположенная ровненько напротив меня, неожиданно открывается. В комнату заглядывает мужчина. Он ни капельки не удивляется такому зрелищу. Это бордель, что ли?

А мне стыдно. Чувствую, как лицо краснеет. Впрочем, он не обращает на меня никакого внимания и обращается к Кристине, которая выглядит ещё страннее.

— Там… вас…

Кристина вздыхает

— Я ещё не закончила, сучка. Мы обязательно продолжим. — она надевает накидку поприличней и выходит. Я остаюсь одна.

На душе так гадко. Мы с Вадиком так мало знаем друг о друге. Кристина и та разделяет его увлечения. А что она там говорила про рабыню? Она явно не с меня начинает эти игрища. Где все предыдущие “рабыни”? Душу охватывает страх. На глаза накатываются слёзы. Что она со мной сделает? Мне страшно.

Начинаю рассматривать обстановку. Руки уже затекают, положение очень неудобное. Хочу в горячую ванну. Комната полна непонятных штук, я узнаю только тот самый комод. На стенах висят кнуты и плетки, ужасающее зрелище.

Так проходит ещё десять минут. Становится холодно и неудобно. Мозг в панике и не может думать ни о чем кроме ребёнка. Там ещё ничего нет, но я волнуюсь за него больше чем за себя.

Пятнадцать минут. Я уже поняла, что бессмысленно пытаться освободиться — будет только хуже. Я уже больше не могу. Ожидание смерти хуже самой смерти.

Примерно через двадцать минут дверь открывается и в комнату заходит мужчина. Мой уставший мозг не реагирует на него, пока через несколько секунд до меня не доходит, что это Вадик. Я наконец-то могу позволить себе потерять сознание…

— Таня, Танечка, девочка моя — раздаётся как-будто из пустоты. Я нахожу в себе силы пойти навстречу такому родному голосу и открываю глаза

Вадик держит меня на руках. Волосы растрепаны, галстука нет. Я закутана в его пинджак — такой родной и тёплый, кляпа на мне уже нет. Мы все ещё в этой комнате.

— Я так волновался за тебя, моя маленькая. Что она делала с тобой?