Ёбург

В середине 1990-х информагентства ещё не окрепли, тем более региональные, и ТАУ находило события с помощью тех, кто симпатизировал Шеремету. В ТАУ работали бесстрашные репортёры: взвалив на плечи камеры, они шагали в самые горячие места – к ментам и бандитам, на разборки и пожары. Шеремета знали все, ему помогали политики и братки, врачи и художники. ТАУ поспевало раньше оперов: когда приезжал наряд, в дыму прогремевшей катастрофы журналисты уже деловито расставляли штативы. Шеремет не смаковал ужасы, но в 1990-е они были обыденностью: сожжённые автомобили и залитые кровью подъезды; наркоманы, заживо разлагающиеся в притонах; матерный рёв омоновцев на спецоперациях и трупы; ярость бандитов, на которых надели наручники, и истерики в зале суда.

Свою программу Иннокентий Шеремет определил как «шоу новостей»: это не хипстерский инфотейнмент, не припадочно-сенсационный желтяк, а жизнь города как социальное шоу, в котором журналисты – аранжировщики, а не шоумены. Для чистоты жанра репортёры Шеремета даже не пишут стендапов. ТАУ говорит о себе: уток не запускаем, слона замечаем всегда. ТАУ освещает только местные темы, и достоверность историй – условие выживания частной компании.

Рождённая в нигилизме, компания Шеремета непоколебима в ценностях. Поскольку пафос давно не убедителен, программы таулян до зубов вооружены иронией. Многих и многих уже 20 лет раздражает стилистика ТАУ: над осуждаемым – поржать. Это дерзко. По-пацански брутально. Это слишком сильно для угодливо-деликатного ТВ. И режет слух реальная уральская речь: «Сегодня на пересечении улиц Куйбышева и Луначарского бухой пилот «девятки» не сладил с вестибулярным аппаратом и намотал своё средство передвижения на столб».

Вторая половина 1990-х в Ёбурге была временем расцвета тележурналистики. Губернатор Россель обеспечил свободу слова, а различные кандидаты на бурных и многочисленных выборах подкармливали свои телебригады для истребления конкурентов. За внимание зрителя боролись 10–12 новостийных команд, но ТАУ всё равно лидировало. Программа Шеремета меняла каналы, однако каждый будний день в прайм-тайм на экране появлялся жёсткий и язвительный Шеремет и рассказывал о городе хлёсткую правду. Другие блоки новостей еле вытягивали 15–20 минут эфира, а Шеремету порой не хватало и часа, и экономисты телеканалов подсчитали: Шеремет приносит им 50 % рекламных бюджетов.

Шеремета знали все, Шеремету верили. В 1996 году он стал депутатом областного заксобрания и городской думы, но через два года снял себя с новых выборов в Заксобрание – слишком подлой оказалась избирательная кампания.

Иннокентий Шеремет всегда был активным участником политической жизни Ёбурга, имел свою позицию и свои приоритеты. ТАУ поддерживало Росселя, хотя у агентства случались и конфликты с губернатором. Но и Россель, и его противники ясно понимали, что ТАУ – это аудитория, это электоральный капитал. Поэтому 29 октября 1998 года некие злоумышленники отключили пожарную сигнализацию в офисе ТАУ, рыбацким коловоротом вырезали дыру в стеклопакете и забросили в помещение что-то зажигательное. Офис сгорел. Так Шеремета предупреждали: не помогай Росселю! Но Шеремет был единокровен Ёбургу и ни фига не боялся.

ТАУ и потом будут вразумлять акциями устрашения. В декабре 2001 года под окнами агентства кто-то взорвёт гранату, в 2003 году рейдер Федулёв захватит здание с офисом и отключит вещание. Во Влада Некрасова, главного журналиста ТАУ, выстрелят из пистолета, репортёра Александра Стецуна подколют шилом. Нормальная такая судьба свободных людей в свободном городе.

ТАУ не только освещало события, но, в общем, в каком-то смысле создавало их, потому что без промоушена многие феномены просто не появились бы. С 1995 года журналисты Шеремета начали производить спецпроекты – телефильмы. Спецпроекты рассказывали о криминале, о таинственных событиях вроде трагедии на перевале Дятлова, об интересных людях, о современном искусстве.