Ёбург

Город видел пресс-конференции Общественно-политического союза, видел былых бригадиров группировки, которые теперь мирно сидели в ряд за столом с микрофонами и минералкой под логотипами медиабрендов: люди с жёсткими лицами фронтовых полковников, но одетые в о-очень дорогие костюмы. И почему-то хотелось верить этим полковникам. Ну не все же победители сволочи.

Удивительно: лидеры ОПГ «Уралмаш» оказались идеалистами. Сначала они хотели нагнуть весь мир, потом хотели осчастливить его. Идеология группировки эволюционировала: сперва было – «ограбим всех!», потом – «ограбим чужих!», а под конец стало – «поможем своим!». Журналист Сергей Плотников писал: «У уралмашевских всегда был этакий большевистский синдром – установление собственной справедливости. Отнять у плохих парней и отдать хорошим. Мол, мы всех плохих ребят перекосим, и будет у нас капитализм с человеческим лицом».

Непростые отношения связывали «Уралмаш» с губернатором Росселем. ОПС поддержал Росселя на выборах 1999 года. Город был потрясён губернаторскими аудиенциями лидеров ОПС; губернаторский департамент информации рассылал фото, на которых Эдуард Россель сидел за столом переговоров с Александром Хабаровым и Сергеем Воробьёвым. Потом на пресс-конференции Россель как-то подозрительно сбивчиво рассказывал: «Этот товарищ, так сказать, уралмашевский лидер, он там вор, бандит и так далее. Я приглашаю его к себе, говорю: ну, садись, вор, расскажи, как ты живёшь, туда-сюда, значит. И даю поручение: тратить деньги на капитальное строительство в Свердловской области…»

Впрочем, встречи с руководителями общественных движений (а ОПС и был общественным движением) входили в обязанности губернатора. И Россель, и его чиновники, и сами уралмашевцы потом с агрессивным нажимом утверждали, что не было никакой группировки «Уралмаш». Были друзья-бизнесмены с Уралмаша. Хабаров говорил, что он – старый товарищ Константина Цыганова, работник баскетбольного клуба «Уралмаш», прописан в коммуналке. И всё это было правдой. Не подкопаешься. Да и какой безумец посмеет подкапываться?

Но век ОПС «Уралмаш» будет недолгим. В апреле 2002 года Александр Хабаров пройдёт в депутаты городской думы, и всем станет ясно, что никакие благотворительные программы и пиар-усилия не помогут ему прорваться выше уровня города. ОПС для Хабарова превратится в отработанную ступень ракеты-носителя. Поразмыслив, учредители ОПС поймут, что эта организация не имеет перспективы. 10 декабря 2002 года Общественно-политический союз «Уралмаш» будет официально распущен. Самороспуск ОПС милиция выдаст за разгром ОПГ.

Шоу должно продолжаться

Игорь Дубяго и «Минерал-шоу»

В 1989 году геолог Леонид Гузовский, директор легендарного Геологического музея Горного института, впервые в жизни увидел в Европе чудо «минерал-шоу» – так называется мировой формат красочных выставок и ярмарок коллекционеров камня, резчиков по камню и ювелиров. Гузовский задумал завести практику таких вернисажей в Свердловске – в городе горщиков, самоцветчиков и камнерезов.

В 1990 году в аудитории при Геологическом музее Гузовский открыл первый маленький торжок образца «минерал-шоу». Назывался он, конечно, «Малахитовая шкатулка». Помогал Гузовскому студент Горного института Игорь Дубяго. Матёрые свердловские хитники-самоцветчики, эти зубры полевой геологии, покорители гор и пустынь, глухой тайги и дикой тундры, были в полном восторге: у них появилась площадка, чтобы хвастаться находками и ругаться с друзьями-соперниками.

На следующий год «Шкатулка» переехала в спортзал Дома спорта Горного института. Под командованием Дубяго студенты отрабатывали «хвосты» и, кряхтя, таскали в спортзал парты, составляя их в каре, как положено на «минерал-шоу». Продавцы уже боролись за места, а покупатели повалили толпой: всем было жуть как любопытно поглазеть на сокровища. Ярмарка обретала размах и вылезала из рамок форума для профи. Гузовский не стал душить бурную самодеятельность, а дружески передал всю эту головную боль лучшему специалисту – Игорю Дубяго.

«Минерал-шоу»

Студент Дубяго был человеком удивительных профессий. Он отучился в ПТУ на бульдозериста, служил в Морфлоте на корабле-пограничнике, а после дембеля поработал лесорубом. Гузовский сделал правильный выбор. Спокойный и волевой Дубяго жил по убеждениям: например, в армии он вступил в партию и просился в Афганистан. И на самоцветных ярмарках он работал за идею, во имя «миссии».