Еда и патроны. Прежде, чем умереть

Пытливые взгляды присутствующих медленно переместились с меня на застенчиво притаившегося в углу Квазимоду, младенческое лицо которого тотчас приобрело выражение «хули вам от меня надо?».

— Ну, не зря же мы его кормим, — пожал я плечами в ответ на немой вопрос Павлова.

— А что, — ухмыльнулся Стас, — он мелкий, шустрый и мерзкий. Легко из себя выведет.

— На убой хотите отправить? — процедил лейтенант, осуждающе.

— Не обязательно, — поспешил я усыпить его отцовские чувства. — У мальца неплохие шансы. Продержаться-то надо меньше минуты. А выживать этот сучёнок умеет получше нашего. С постановкой задачи справишься?

— Можешь сам поставить, он не глухой.

— Лады, — наклонился я к нашему маломерному диверсанту. — Если ты всё слышал и понял — кивни.

Квазимода нехотя, подтверждая приемлемую величину интеллекта, кивнул.

— Хорошо, — кивнул я в ответ. — Тогда перейдём к подробностям. На кордоне будет много народу. Некоторые будут снаружи, другие в помещениях. Твоя первоочередная задача — навести шороху внутри. Врываешься, крушишь всё и съёбываешь, пока не прибили. Пусть вылезут из своих будок. Когда все окажутся на улице, носись кругами, не давай заскучать, резко меняй скорость, петляй. Выстрелов не пугайся, в ступор не впадай, движение — жизнь. Ты врубаешься вообще? Хорошо. Будешь делать, как я говорю — никто в тебя не попадёт. Не будешь — я тебя самолично пристрелю. Вопросы есть? А ты начинаешь мне нравиться. Теперь к остальным. Ветерок, шоферить умеешь?

— Приходилось.

— Ты у нас для работы накоротке мало пригоден, да и шуму от твоего весла многовато, так что будешь извозом подрабатывать. Одной ногой с педалями управишься?

— Если что, руками подсоблю.

— Ты ж мой дорогой, — потрепал я своего верного солдата по голове. — Смотри, надумаешь дурить — гильдейские экзекуторы милее мамы покажутся.

— Да чтоб меня проказа сожрала, — перекрестился Саня.

— Значит, как услышишь, что пальба стихла, так и подкатывай. Павлов, Стас — берёте левый фланг, я — правый. Выпускаете нашего вредителя, и, как только шухер подымется — в атаку. Первыми выбиваем тех, кто вне зоны видимости остальных, дальше по обстановке. Думаю, разжёвывать не надо. ПБСы навинтите, тишина и в бедламе лишней не будет. Задача ясна?

Все четверо дружно кивнули, и мы с лейтенантом вернулись в кабину.

— Трогай, — захлопнул я дверь. — Встанем, не доезжая метров трёхсот. Да погаси уже фары! Всему вас учить надо.

Когда отсветы прожекторов на сторожевых вышках только показались, Павлов выбрал неприметное местечко на обочине и припарковал наш ЗиЛ.

— На выход, — заглушил он мотор и оставил ключи в замке зажигания.

Ладно, пусть немного покомандует, к послушанию нужно приучать исподволь.

Наша небольшая — в три с половиной боевых единицы — армия рассредоточилась по обочинам и двинулась в сторону кордона.

Время уже перевалило за полночь, и единственными источниками света служили направленные на внешнюю от КПП сторону прожектора. В кромешной темноте их лучи выглядели двумя отточенными карандашными грифелями, что вот-вот начнут чертить ослепительные линии по чёрному листу ночной Пензы. Но пока они лишь ворочались, уткнувшись каждый в свою точку. Голые, покрытые засохшей дорожной грязью кусты тёрлись о моё плечо, будто похлопывали, провожая, как толпа провожает в бой марширующий по улице отряд. Чёртова меланхолия, так и лезет в голову, стоит остаться наедине с собой. Да ещё девчонка эта... Как она смотрела на меня поверх отцовского ПМа. Не дотянулась бы до спуска? Кто знает, кто знает... Ироничная могла бы выйти смерть. Даже жаль немного, что у неё не получилось.

Особого оживления на КПП не наблюдалось: двое стояли на вышках, ещё четверо шлялись туда-сюда вдоль опущенного тяжеленого шлагбаума, смолили папиросы и посмеивались над шутками местного остряка, остальные грелись в дежурке слева от дороги — небольшом одноэтажном домике из железо-бетонных блоков, с узкими горизонтальными бойницами вместо окон, да ещё и перекрытыми решёткой, достаточной крупной, чтобы просунуть ствол, но достаточно мелкой, чтобы не пропустить гранату.

Я занял позицию и приценился к головам на вышках — заберу недорого. Едва заметное колыхание кустов с противоположной от меня стороны сигнализировало о прибытии второй группы нашего штурмового отряда. Должно быть, архитектурные особенности местной дежурки их тоже смутили, потому как в следующие минут десять никаких телодвижений, кроме уже упомянутого променада вдоль шлагбаума, не происходило. Но вот парочка стражей большой дороги забычковала папироски и двинулась в сторону миниатюрной крепости. С правого торца дежурки тут же появился наш диверсант и осторожно, натирая стену, подполз к углу. Как только дверь открылась, мелкая бестия шмыгнула промеж ног входящих, и веселье началось.

— Блядь!!!

— Сука!!!

— Что за хуйня?!!!

— Вон-вон он!!!