Еда и патроны. Прежде, чем умереть

— Ускоренный метаболизм, — поделился экспертным мнением Павлов. — Не исключено, что его тело всё ещё находится в процессе строительства.

— А как давно этот Емельян у вас завёлся? — поинтересовался Станислав у Тараса.

— Э-э... Да уж лет десять, если не больше.

— И никто до сих пор не обращал внимания, что он ноги прячет?

— Так ведь это... Погоди. Да были у него ноги. Точно были! Помню, сапоги он остроносые носил.

— Когда?

— Годов пять назад. Наверное. Точно не скажу, не заострял я как-то внимания на его обувке. Так это что же получается...?

— Получается, что у тебя под носом десять лет зрел и расцветал опасный мутант, проповедующий общечеловеческие ценности. Как — сука! — можно быть такими тупыми? Вам скоро черти грехи отпускать будут.

— Подытожим, — взял я слово. — В наличии у нас одна половозрелая тварь, сильная и чертовски прыгучая. Об остальных её талантах, кроме богословских, нам ничего не известно, а новые таланты могут открыться с минуты на минуту, ибо в сдерживании дальнейшей трансформации, если таковое имело место быть, нужда у отче отпала. Помимо того, имеется более чем жизнеспособный помёт этого бородатого красавца, ныне рыскающий по лесам и терроризирующий работников местного агропромышленного комплекса. Посему постановляю — в целях воцарения мира и спокойствия на вверенной территории, всех убить. Вениаминыч, собирай мужиков, будем устраивать облаву.

— Как облаву? — выдохнул Тарас. — Это что же, нам их на вас гнать надо?! Вилами да топорами?! Там ведь не волки, их флажками не обложишь и криком не напугаешь!

— Не кипишуй. Ты знаешь, где у них логово?

— Откуда?

— И ты не знаешь? — обратился я к Игнату.

— Господь миловал.

— Значит, загонной охоты у нас не выйдет. На живца они сейчас тоже не клюнут. Придётся цепью лес прочёсывать, а для этого нужно много народа, человек сорок, как минимум. Разобьёмся на группы, в каждой по одному из нас, чтобы вас горемычных в обиду не дать, и пойдём. Рации есть?

— Нету, — тряхнул бородой староста.

— Это я чисто ради порядка спросил. Не тяните со сборами, хочу до темноты управиться. Ветошь раздобудь, побольше.

— Сделаю. А зачем?

— Для факелов, если не вернёмся засветло.

Через пять минут зазвенел набат, и на площадь перед церковью начало стягиваться местное народонаселение. Многие пришли уже вооружившись.

— Все вы знаете о сегодняшнем происшествии! — начал староста, используя наш грузовик в качестве трибуны. — Поэтому обойдёмся без лишней болтовни, время дорого! Проблема требует немедленного решения! Эта тварь, и её выродки сейчас где-то в лесу, замышляют очередное нападение на наш родной город! И мы, как истинные кадомцы, должны сплотиться перед лицом новой угрозы! Только совместными усилиями нам удастся...

— Говори уже, чего хотел! — раздалось из толпы.

— Да. Нужны добровольцы для участия в облаве. Не меньше сорока мужчин, способных держать в руках оружие.

— И не усраться со страху, — дополнил кто-то вводную информацию старосты важным уточнением.

— Будет не лишним.

— А что мы с ними вот этим сделаем?! — взмыло над толпой ржавое пятизубое орудие труда и бунта.

— Этим вы сможете себя защитить! — вскарабкался на «трибуну» Станислав. — Большего не требуется! Задача по ликвидации целей облавы лежит на нас!

— Вас всего четверо!

— Этого хватит. А ваша задача — организовать живую цепь для прочёски леса! Цепь будет состоять из четырёх групп, в каждой группе будет по стрелку!

— Они полсотни народу сами извели, а тепереча с ними ещё и Емельян!

— А с вами четыре подготовленных хорошо вооружённых человека и знание о противнике! Какого хера я тут вообще распинаюсь?! Вы ещё вчера их чертями считали и боялись нос из дому высунуть! Вам нужны ваши поля или нет?!

— Нужны, оно конечно, скоро вся свекла помёрзнет, — зашуршала толпа.

— Тогда хватить сопли жевать! Выходи строиться, кто ещё яйца не растерял!

Из колышущейся биомассы мало-помалу стали вычленяться отдельные особи и выстраиваться кривой шеренгой. Набралось сорок восемь голов.

— Это всё? — гаркнул Станислав, пройдясь вдоль строя. — Больше желающих нет? Отлично, остальные могут расходиться, и продолжать своё бессмысленное робкое существование.

Толпа понуро растеклась с площади.

— Охотники есть? — спросил я оставшихся.

Поднялись шесть рук, все принадлежащие далеко не юношам.

— Хорошо. Ты, ты, ты, ты и ты, — отбраковал я подслеповато щурящегося старичка, — идите к машине. Павлов, выдай им стволы и патроны! С какого конца стрелять не забыли ещё?

— Разберёмся, — хмыкнул сухонький дед.

— Один «Бизон» мой, — заявила Ольга о своих правах на добычу.