Edamastra (СИ)

  Вместе с народом хайли Драконий лес ожил. Тысячи домов на деревьях, скрытых заклятием короля Тельбарта, родного дедушки Уильяма, возникли снова, и красные крыши пламенели под солнечными и лунными лучами, будто розы или маки. Сквозь прозрачные окна, сейчас - зашторенные, пробивался рассеянный теплый свет. Дети лесного племени жили тихо и ненавязчиво, не нуждаясь в помощи людей, и если бы люди сами не пришли в их извечное королевство, хайли не показались бы до конца времен. Разумные расы, вроде эльфов, гномов и человеческого рода, были им безразличны. Косвенная угроза, вот и все.

  - Вы куда-то собираетесь, мой король? - опасливо уточнил стражник, выглянувший из комнаты рядом. Его явно шокировало, что по такой погоде юноша сует нос наружу.

  Уильям отрицательно качнул головой и побрел к Миле, некогда гостевой, а теперь - королевской башне замка Льяно.

  - Да-да, здоровенная такая зверюга, песочного цвета, - в сотый раз повторил высокий синеглазый человек, приглаживая растрепанные льняные волосы. - Размах крыльев - как огромная грозовая туча, оскал - поменьше Альдамаса, но побольше этих ваших предгорий, повадки... чтоб я знал, какие у него повадки, мы пока не особенно знакомы.

  Деревенские жители - староста, его сын и младшая дочь, - уставились на гостя с недоумением, ужасом и непроходимой тупостью. Кажется, за сорок минут объяснений до них так и не дошло, чего - и, главное, зачем, - требует путник, переступивший границы деревни около двух часов назад.

  Ему было, пожалуй, за тридцать, на переносице багровыми линиями пламенел шрам, а во всех манерах так и проскальзывала грациозность, легкость и насмешка, свойственная благородным. Если бы не четыре человеческих черепа у пояса, его бы никто не испугался.

  Староста неуверенно шагнул вперед, закрывая собой детей. Этот простейший намек незваный гость понял с полуслова - и, помолчав, попробовал еще раз:

  - Здоровенная крылатая зверюга. Песочного цвета. Где она?

  - Песочного... - пробормотал хозяин, глотая слоги, так что слово сильно изменилось и неприятно резало слух. Правая ладонь синеглазого человека легла на рукоять меча, и деревенский житель заторопился: - Это, стало быть, желтого? Ну да, летает порой, коров да овец кушенькает... а что, вы ее того, убить намереваетесь?

  "Намереваетесь" определенно было самым сложным словом, произнесенным в этом доме.

  - Намереваюсь, - невозмутимо соврал гость. - Так где?

  - В Драконьем лесу.

  Синеглазый человек захихикал:

  - Ну да, и как я сразу не догадался? Благодарю за помощь, недобрые господа. Всего хорошего.

  Он поднялся, выпрямился и направился к выходу, не обращая на старосту внимания. Тот облегченно выдохнул, дернулся было опустить засов, но незваный гость напоследок обернулся и добавил:

  - А до ближайшего кладбища далеко?

  Хозяин вытаращился на него с таким изумлением, будто вопросы о драконе были отнюдь не такими странными, как вопросы о захоронении.

  Синеглазый человек нахмурился, выдавая свое раздражение.

  - Н-нет, господин.

  - Отлично, - язвительно отозвался гость. - Я не смел и надеяться, что вы сегодня научитесь разговаривать.

  Дубовая створка хлопнула, прозвучали и смолкли размашистые шаги. Староста облегченно присел, а его сын выругался и зажег храмовую свечу, втридорога купленную в Ноте .

  - Да сохранят Боги наши пути, да будут они к нам милостивы, и да продолжит Великий Молот греметь в подземных чертогах Альдамаса, - наскоро помолился он.

  ...Синеглазому человеку было, по сути, без разницы, кто укажет ему дорогу к песочному звероящеру, но чтобы настолько не уметь соображать? Безусловно, ему попадалось немало обделенных разумом людей, но жители пограничной деревушки Саберны с неимоверным успехом превзошли всех. Либо их так сильно вывела из себя внешность незваного гостя - глубокие шрамы на лице, серебряные серьги в левом ухе, от мочки до верхнего уголка хряща, связка черепов на поясе, - либо они умели обсуждать только наличие или отсутствие самогона. А более высокие темы были для них так же недостижимы, как звезды в ночном небе - виднеются, но рукой не достать.

  Драконий лес, названия которого синеглазый человек не знал, пока староста не указал куда-то за стену своего дома, черным исполином возвышался над землями Саберны. Старые, потрепанные, но мощные деревья, непобедимые, как и армия народа хайли, вскользь упомянутая Шэтуалем - мужчина не отслеживал детали беседы, потому что искал кота, - сотрясались при каждом новом ударе грома. Ливень тарабанил по веткам, голым или не очень - большая часть листьев уже осыпалась, меньшая все еще болталась наверху, с опаской поглядывая вниз - а стоит ли вообще падать? Как ни посмотри, а лес выглядел вполне живым существом, со своей душой и своим образом мышления.

  И, будто насмешка над его красотой, у западных границ деревни торчали кресты кладбища.