Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром

– Ну что ж, поехали, – согласился Сагымбек Кайбулдаевич. И только благодаря умению Валентина Ивановича классно водить машину почти по отвесному спуску, а это около 60 километров, частенько приходилось, остановившись, откатывать с дороги камни и даже приличные валуны. Мы выехали на трассу вдоль горной реки Аксу. А дальше я представил себе, как доморощенный советский бай-раздолбай, если не сказать покруче, топал ногами, брызгал слюной на ни в чем не повинных гаишников…

За свержение бая нам Кубатбеков объявил благодарности. Мы с Валентином Ивановичем шутя посетовали, что не конфисковали у того табуны лошадей и отары овец. Когда я также в шутку поделился своими мыслями с Сагымбеком Кайбулдаевичем, он сказал: «Не было на то указания, а то бы…»

Я представил себе, как мы спускаемся с гор с табунами лошадей и отарами овец. Ничего, зато завод по воспроизводству севанской форели ему уже не принадлежит. Потом мы узнали, что браконьеры, пользуясь попустительством, а, возможно, покровительством Джюнусова, наладили доставку икры форели вертолетом в Казахстан, затем, после ее упаковки, в Москву на черный рынок для продажи. Так мне довелось поучаствовать в свержении бая советских времен. Не товарищ Сухов, но все же…

Особенности национальной рыбалки

Браконьеры при встрече со мной почему-то не не очень радовались, даже как-то хмурились. Вместо приветливого «здрасьте!» бормотали что-то вроде «принесло тебя…» Как-то проводил я рейд во время нереста на р. Чу. Наткнулся на браконьеров, которые ловили рыбу варварским способом! Ни острогами, ни неводом, ни даже динамитом. От линии электропередач столба, стоящего почти на берегу р. Чу, тянулись два провода в воду. На столбе находился экипированный по всем правилам техники безопасности, по всей видимости, электромонтер. Периодически он подсоединял и отсоединял провода к ЛЭП с напряжением в 380 вольт. Рыба, а ее во время нереста всегда очень много, пораженная током всплывала, к верху брюхом к великому удовольствию так называемых «рыбаков». Сачками они проворно вылавливали всплывшую рыбу, выкидывали ее на берег, где подбиралась «сотрудниками», грузилась в мешки и на тележках вывозилась в аул, который был неподалеку.

Должен сказать, что от поражения током всплывает только около тридцати процентов рыбы, остальная, особенно тучи только что проклюнувшегося из икры малька, погибала, и ложились на дно, даже не всплывая. Вот такая «картина маслом», как любил выражаться один мой знакомый одессит. Подъехали мы незаметно, мой напарник Андрей и водитель возились у машины, а я пошел к так называемым «рыбакам». Увлеченные жаждой наживы, а их было человек пятнадцать, на меня даже не обратили внимание, хотя я был в форме и вооружен табельным оружием и ракетницей.

– Прекратите! Что вы делаете?!

Ноль внимания… Заряжаю ракетницу и даю сигнал выстрелом вверх ракетой красного цвета (опасность!). Мои ребята прибежали на сигнал ракетой, а браконьеры, бросив сачки, рыбу и транспорт (тележки), побежали в аул за подмогой. Человек восемь во главе со скалоподобным амбалом, похоже предводителем, все же остались на берегу. Сбившись в кучу, крича и показывая руками в нашу сторону, они все же решились напасть на нас, надеясь проучить.

И вот на нас с какой-то дубиной ринулся «человек-скала». Прикрываясь его спиной, за ним шла мелюзга. Пока они не приблизились к нам вплотную, мы достали оружие. Сначала я, затем Андрей стали стрелять вверх. Это охладило их боевой пыл. Оставив на берегу «снасть» (провода), несколько мешков рыбы, в таком же порядке, как и пытались напасть на нас, понеслись в сторону аула. Посмотрев в бинокль, мы увидели толпу, которая двигалась в нашу сторону. Быстренько смотав провода, забрав все что осталось после «любителей» природы, поехали в управление и доложили о случившемся.

Садыков сказал, что это редкая наглость и такое глумление над природой никому прощать нельзя, даже киргизам. Написали мы заявление в милицию, нам выделили двух милиционеров и ночью поехали в браконьерский аул, днем нас могли там «порвать» вместе с милиционерами. Ориентируясь на приметы «человека-скалу» нам показали, где он живет. Дальше дело техники… Пока шло разбирательство с браконьерами, которые «наскребли» (а это был 1986 год) на свою шею иск в несколько тысяч рублей за загубленную во время нереста рыбу, жители аула собирали по домам деньги и ругались, не потому, что деньги жалко, а потому что «нарушили шайтаны» закон, который запрещает есть киргизам рыбу. Меня и Андрея тоже не очень начальство хвалило, таких громких дел в нашем управлении никогда не было до моего приезда.